Седой

Он отвел ствол и стал разряжать карабин. Земцов медленно выдохнул и опустил плечи.

— Ладно, Седой, — вполголоса сказал он. — Живи уродом. Я тебя по уставу затрахаю — не обрадуешься… Чего вылупился?! заорал он на Алимова. — Разряжай была команда! Почистишь мой — доложишь!..

Иванов и Александр вернулись в казарму после отбоя. Молодые солдаты уже спали, кто-то из дедов бренчал на гитаре в каптерке. Дневальный штыком чистил ногти.

— Эй, молодые, доложить! — послышался голос Земцова.

Александр одернул хэбэшку, подошел к кровати сержанта:

— Товарищ сержант, рядовые Завьялов и Иванов работу на кухне закончили!

— Все почистили?

— Так точно.

— Значит так: прибрать в курилке и…

— Прошу прощения, товарищ сержант, но работы после отбоя запрещены уставом, — Александр четко повернулся кругом и направился к своей кровати, расстегивая на ходу ремень.

— Ты что сказал? — Земцов вскочил. — Эй, ты, Сынуля!.. Я сказал: ко мне!

Иванов и Александр раздевались. Сержант подошел ближе.

— Совсем оборзели? Я сказал: убраться в курилке… Я сказал: встать!

Иванов и Александр лежали в кроватях. Земцов стоял над ними в подштанниках, босиком.

— Ладно… — криво улыбнулся он. — Спокойной ночи… — он вышел на середину казармы и гаркнул: — Суслы, подъем!! Подъем, я сказал! Строиться!

Молодые солдаты соскакивали с кроватей, налетая друг на друга, строились в проходе. Земцов метался по казарме, сбрасывая на пол зазевавшихся. Наконец, все вытянулись в нестройную шеренгу.

— Чоботарь, кто отсутствует?

Чоботарь оглядел строй.

— Алимов и Подорожный на дежурстве. Барыкин в карауле.

Еще кого нет?

— Это… Завьялова… Иванова…

— Почему их нет?

— Не знаю, товарищ сержант…

— Налево! — скомандовал Земцов. — В полуприседе — шагом марш!

Молодые «гусиным шагом» двинулись по казарме.

— Быстрее! Быстрее, я сказал! — Земцов пинками подгонял отстающих. — Руками не помогать!

Задыхаясь, то и дело падая на колени, молодые кружили по проходу.

— Будете ходить, пока вот эти, — Земцов указал на Иванова и Александра, — не встанут!

— Эй, вставайте, вы! — тотчас послышались сдавленные, задыхающиеся голоса молодых. — Слышь, Иванов!.. Что, лучше всех, да? Ты, профессор!.. Мы за вас, да? Падлы!

Земцов победоносно ухмылялся…

Утром, когда Иванов и Александр, голые по пояс, возвращались из умывальника, Иванова окликнул из. сушилки Важинас: