Седой

— Не понимаешь, значит, по-хорошему? — спросил Люкин. — Ну, смотри, Седой!

Иванов резко обернулся, Люкин отступил на шаг.

— Смотри, — повторил он. — Ночевать-то все равно в казарму придешь.

Послышались торопливые шаги, появился Давыдов.

— Люкин!.. Слышь, Серега — замполит дедов собирает.

— Зачем?

— Не знаю.

Они оба подозрительно глянули на Иванова и направились к выходу…

Молодой призыв сидел на табуретках вокруг цинкового ящика с мерзлой картошкой. Ящик был уже почти пуст, зато рядом на кафельном полу выросла гора черной шелухи. Алимов убирал очистки, Чоботарь поливал кафель водой и сгонял грязь в утопленную в полу решетку.

— А чего я? — угрюмо буркнул Барыкин.

— Ты же говорил — у тебя разряд по боксу! — горячился Александр. — Ты же любого из них положишь одним ударом! Важинас, ты же бугай накачанный! Давыдов тебе до плеча не достает, а ты сам почки подставляешь!

Все сидели, опустив головы, не глядя на него.

— Потому что каждый думает — пусть его, только бы не меня. А если ты скажешь «нет», я скажу «нет», он — все? Что они смогут сделать? Нас же элементарно больше!

— Все так служат, — сказал Важинас.

— Я лучше год отпашу, зато потом как человек буду жить, — сказал Барыкин.

— А что, можно год не быть человеком, а потом опять стать? — спросил Александр. — У тебя девушка есть, Чоботарь?

— А чего?

— Как ты ей в глаза после этого посмотришь? Она думает — ты самый лучший, самый… единственный, а ты дедам портянки стираешь! Как ты потом этими же руками к ней прикоснешься? Я не пойму — или у вас память по-особому устроена: все, что не надо, забудете? Никишин, ты жене вот это расскажешь?

— Слушай, заткнись, а? — резко сказал Никишин.

— Правда, ребята, — сказал Важинас. — Вы что, особенные?

— Вы выступаете, а нам всем достается, — сказал Барыкин.

— Потому что я человеком хочу быть! И буду! — сказал Александр. — И не время от времени, а всегда! Ты-то что молчишь, Олег?

Иванов равнодушно пожал плечами, дочищая картошину.

— Мы убрались, ребята — тогда смахнете, что осталось? — сказал Чоботарь. — Пошли, Алим…

— Ящик отнесем, — кивнул Никишин Важинасу.

— Отстой, что ли, на ночь слить? — задумчиво сказал Барыкин.

— За компанию, разве…

Все разошлись, Иванов и Александр остались вдвоем.

— Наговорился? — насмешливо спросил Иванов. — Разбежались крысы — только бы с нами в казарму не идти.