|
Глава 9
Рождество уже на носу, судя по толкучке возле универмага «Мейсиз» на Геральд-Сквер. Для меня это значит только одно: бесконечные пешие прогулки, из которых, в общем-то, и состоит мой рабочий день, становятся все труднее и требуют все больших усилий. Резкие порывы ветра набрасываются на прохожих, как верный Като инспектора Клузо*. Главное - не дать застать себя врасплох, а то того и гляди такой ветрила и с ног свалит. На любом перекрестке можно наблюдать зарождение мини-цунами: волны мусора, грязно-серого снега и песка одна за другой накатывают с проезжей части на и без того обледенелые тротуары. В общем, чтобы добраться из точки А в точку Б, требуется все больше решительности, целеустремленности и настойчивости.
* Като, инспектор Клузо - герои восьми криминальных комедий Блейка Эдвардса: «Розовая пантера» (1963), «Выстрел в темноте» (1964), «Возвращение Розовой пантеры» (1975), «Розовая пантера наносит новый удар» (1976), «Месть Розовой пантеры» (1978), «След Розовой пантеры» (1982), «Проклятье Розовой пантеры» (1983), «Сын Розовой пантеры» (1993). Строго говоря, в первом фильме слуга инспектора, Като, еще не фигурировал.
Пока что этих качеств мне, судя по всему, хватает. Худо-бедно я держусь на плаву и делаю свою работу.
- Знаешь, я как сходил к Дафне, как поговорил с нею, так сам не заметил, как изменился. Я многое понял и теперь уверен, что поступил правильно. Вроде как нашел место в рядах сил добра.
Вот такой чушью я совершенно искренне начинаю грузить Тану, когда очередная серия «Джамп-стрит, 21» перебивается на рекламу. Тана широко улыбается, явно сомневаясь в том, насколько серьезно следует воспринимать мои откровения.
- Эй ты, благодетель, так и решил весь косяк один выкурить? - говорит она мне, меняя тему разговора.
Я спохватываюсь и передаю ей самокрутку.
- Надеюсь, ты в Корпус мира записываться не собираешься? - на всякий случай уточняет Тана, делая глубокую затяжку.
- Нет, - отвечаю я и забираю косяк. - Хотя на самом деле я не знаю толком, что делать. Не все еще продумал, не все понял. Но такое ощущение, будто всю жизнь шел именно к этому моменту.
- Ты, между прочим, немало времени проработал в общепите, - напоминает мне Тана. - Не говоря уж о том, что, доставляя страждущим траву, помогаешь многим.
Я мрачно киваю ей, тупо разглядывая тлеющий косяк, зажатый в пальцах.
- Пища для души.
- Ага, - поддакивает мне Тана и снова протягивает руку. - Давай делись. Моя мал-мала голодный.
В тот же вечер, чуть раньше, я поговорил с Ларри Киршенбаумом насчет отца Дафны. Он дал мне телефон одного частного детектива, который, по его мнению, скорее всего, смог бы мне помочь. Это какой-то бывший полицейский, звать Генри Хэд. Загвоздка только в том, что берет он за подобную работу долларов пятьсот в неделю, не меньше.
- Не вопрос, - с излишней, наверное, готовностью заявил я.
И Ларри, похоже, стал присматриваться ко мне по-новому. Не то чтобы с особым уважением, нет, скорее я вызвал у него некоторый небескорыстный интерес. Много лет защищая преступников в судах, Ларри выработал чутье на тех, кому рано или поздно (скорее, рано, чем поздно) потребуются его профессиональные услуги.
Правда состояла в том, что я действительно мог позволить себе нанять Генри Хэда благодаря отлаженному сотрудничеству с Дэнни Карром. Нет, конечно, поначалу я рассчитывал пустить этот дополнительный заработок на финансовое обеспечение мероприятий по уводу Кей от Нейта. Впрочем, на данный момент эта задача перестала быть актуальной: с Кей мы не виделись вот уже две недели - с того самого вечера, который был ознаменован поцелуями в баре. Получив новости от Таны, я спешно попрощался с Кей и, как дурак, даже забыл взять у нее телефон. У Рэя ее номер вроде бы где-то был записан, но куда-то подевался. Не склонный видеть проблему там, где ее нет, он посоветовал мне по-простому заглянуть к ней как-нибудь прямо в номер. Несколько раз я пытался последовать этой рекомендации, всякий раз чувствуя себя так, словно подглядываю в замочную скважину чужой спальни. Впрочем, все попытки застать ее дома оказались безрезультатными.
В пятницу, под конец рабочего дня, я вываливаюсь из лифта на этаже, где находится офис Дэнни Карра. В приемной я застаю его помощника Рика, тот выжидательно склонился над факсовым аппаратом.
- А вот и он, наш постоянный таинственный гость, - приветствует он меня.
- Здорово, Рик. Босс на месте?
- Вроде бы только что договорил по телефону. Что, ребята, опять собираетесь?..- Рик зажимает большим и указательным пальцем воображаемый косяк и притворно затягивается.
- Не понимаю, о чем ты.
Рик улыбается (по крайней мере пытается изобразить улыбку, которая у него получается больше похожей на оскал).
- Вот оно как, - бормочет он и погружается в изучение каких-то бумажек, лежащих в его лотке для почты.
Примерно через минуту из двери кабинета высовывается голова Дэнни.
- Мой новый лучший друг, - говорит он и жестом приглашает меня войти. - Рик - свободен, можешь идти.
- А факс?
- Получу я твой факс, - раздраженно говорит Дэнни. - Я тебе сказал - свободен, проваливай!
Рик демонстративно медленно собирает вещи. Он похож на человека, который хочет о чем-то спросить собеседника, но предпочел бы, чтобы тот сам заговорил на интересующую его тему. Наконец, не выдержав долгого ожидания и набравшись храбрости, он спрашивает:
- А как насчет билетов, вы решили?
- А, ты про билеты, - демонстративно бесстрастно переспрашивает Дэнни. - Знаешь, давай как-нибудь в другой раз.
- Облом, значит, - невесело говорит Рик и прощается с Дэнни. - Ладно, шеф, до понедельника. Желаю не переусердствовать в веселье. Ну а так - чтоб все, что должно стоять, само вставало, а все, что хочется в койку уложить, само укладывалось.
Дэнни, недослушав, уходит в кабинет. Повинуясь его властному жесту, я прохожу вслед за ним и закрываю за собой дверь.
- Нет, ну что за мудак! - говорит Дэнни, доставая испаритель из заветного шкафчика. - Выпрашивает у меня эти чертовы билеты на матч наших «Никсов» против «Соникс». Ему, видите ли, хочется удивить какую-то сучку со Стейтен-Айленда. Не мужик, а позорище и сбоку бантик.
Дэнни дает мне деньги - те самые пятьсот долларов, которые я уже обещал в качестве гонорара Генри Хэду. Говорили мы с ним по телефону минут пять, не больше, и за это время он успел обнадежить меня тем, что на быстрые результаты рассчитывать не приходится, но заверил, что если где-то кому-то нужен хороший частный детектив, старина Хэд не подведет. С желанием послать старину Хэда куда подальше я боролся, повторяя про себя, как мантру, те слова, которыми Ларри Киршенбаум так положительно отрекомендовал его.
- Хочешь? - спрашивает меня Дэнни. - Я про билеты. Мне лететь нужно на Сент-Бартс. Самолет через... - Он смотрит на часы, что-то прикидывает в уме и продолжает: - В общем, пора уже валить в аэропорт что есть духу. Держи. Места - прямо за скамейкой «Соникс». Захочешь - можешь сыграть, как на барабане, на лысом черепе их главного тренера. Впрочем... Ты только мои слова буквально не воспринимай. Если устроишь что-нибудь подобное, я ведь могу и места потерять. Отберут абонемент - и что я тогда делать буду?
Нет, это потрясающе, мысленно говорю я сам себе, выходя из кабинета с билетами на баскетбольный матч в кармане. Невероятно, чего порой можно добиться одним тем, что ты просто-напросто не откровенный мудак. Дальше все идет еще лучше: лифт, оказывается, ждет меня прямо на том самом этаже, где я нажимаю кнопку. Поезд метро, идущий по Второй линии, подходит к платформе ровно в тот момент, когда я появляюсь на станции. В вагоне я с удовольствием плюхаюсь на словно специально дожидавшееся меня свободное место. Ну а когда наконец подхожу к отелю, чтобы переодеться, - я строго придерживаюсь того, что, пожалуй, уже можно назвать моим фирменным стилем: интеллигентный наркодилер, прикинутый бизнес-кэжуал, - я вдруг слышу, как знакомый голос произносит мое имя. Мгновенно обернувшись, вижу Кей.
- По-моему, эту задницу я уже где-то видела, - говорит она.
- Эй, полегче, - делано возмущаюсь я. - Я тебе не просто объект сексуального влечения, на который можно беспардонно пялиться.
- Жалко. А то... По-моему, неплохо было тогда в «Вестерне».
- Ну да, мне тоже понравилось. Долго пытался до тебя дозвониться, но потом вдруг сообразил, что у меня и номера-то твоего нет.
- Да и я, надо признать, очень занята была в эти дни, - говорит Кей.
- Что поделаешь, большой город.
Мы вместе смотрим на огни вечерней Седьмой авеню.
- Ну и потом... Понимаешь... - Кей замолкает, оборвав себя на полуслове.
- Можешь не продолжать, я уже понял: у тебя герпес.
- Юморист, блин. Нет, дело в другом: у меня ведь есть парень, и, наверное, не следовало бы приличной девушке гулять одной по барам да еще и целоваться с незнакомыми мужчинами.
- Если бы мы познакомились с тобой получше, - говорю я, - ты бы поняла, что я вовсе не такой уж незнакомый. Ну а кроме того, не следует забывать и про великое правило тысячемильной разлуки.
- И то верно, - со вздохом говорит Кей. - Я и забыла правило тысячи миль. Уверена, напомни я о нем Нейту - и он бы все понял и не обиделся.
- Он вообще, похоже, очень понимающий молодой человек.
- Вот только сегодня я и разрешения у него спросить не смогу, - добавляет она. - Они с ребятами сегодня в Кливленде играют. Да, кстати, а Кливленд далеко отсюда?
- Кливленд - тот, который в Испании?
Вот так, буквально в дверях отеля я договариваюсь о том, чтобы сходить на баскетбол в самой приятной компании, о которой только можно было бы мечтать. Мы с Кей решаем, что переоденемся и вновь встретимся в холле на первом этаже через четверть часа.
- Человек Травы! - кричит мне мой компаньон с другого конца ряда. - Ты - наша единственная надежда!
- Давай, Нейт, еще погромче! - огрызаюсь я. - Кажется, еще не вся команда нас слышала.
В этот момент один из запасных игроков «Соникс» оборачивается и подмигивает мне, давая понять, что все в порядке, - то, что нужно, они уже слышали.
Я пытаюсь успокоить себя тем, что Нейт, скорее всего, не столько хочет достать меня, сколько жаждет привлечь к себе внимание. У меня, конечно, до сих пор не было возможности оценить его музыкальные таланты, но, судя по всему, жажда внимания и славы играет в нем, как у уже состоявшейся рок-звезды. Чего стоит только его прикид, на весь стадион он такой один. Я имею в виду его головной убор - сооружение из бордового бархата, достойное Безумного Шляпника и к тому же утыканное со всех сторон павлиньими перьями.
- Ой, у меня такое ощущение, что я покинул отчий дом без портмоне, - слащавым голоском произносит Нейт, явно желая постебаться над сидящими вокруг нас миллионерами. - Не окажешь ли любезность, запиши на мой счет двадцатку. Тут темное наливают - по пять баксов за порцайку.
Интересно, насколько хулигански мы должны себя вести, чтобы Дэнни Карр остался без своего абонемента. По-моему, мы уже достаточно близки к этой цели.
Простояв полчаса в холле, рассматривая при этом шедевры современной живописи и всячески избегая вопросов Германа по поводу стихов, писать которые у меня нет ни малейшего желания, я поступил как последний дурак: взял да и поднялся к номеру Кей.
Дверь в комнату была приоткрыта. Я постучал и, не дождавшись ответа, аккуратно приоткрыл дверь пошире. В этот момент из ванной навстречу мне вышел Нейт. При этом он покачивал в ладони, как в люльке, свое мужское достоинство.
- Бородавка или язва? - спрашивает он меня, не выпуская из рук свое сокровище.
Член у Нейта длинный, тонкий и в данный момент абсолютно голый, как, впрочем, и сам Нейт. Даже на расстоянии нескольких шагов я отчетливо вижу какое-то красное пятнышко на нем у самой головки. Вдруг я перехватываю взгляд Нейта. Смотрит он вовсе не на свой член, а на билеты, которые я по редкому идиотизму так и держу в руке выставленными на всеобщее обозрение.
- Это куда - на «Никсов»? Отлично! - Нейт поворачивается в сторону спальни и, пародируя Рикки Рикардо, блеет: - Ой, Люси... у нас тут гости...*
— 17 —
|