|
Инеc поставила воду на газ. - Знаешь? Кажется, и я подзалетела. - Что? - Разве не так по-русски? ОГОНЬ Старуха заглянула на стенные часы: нет, не опоздал. Он опустил свою сумку на мраморный пол. - Чего там у тебя? Машинка, которую он вынул, вызвала гримасу отвращения. - Зачем? - Писать. Я же скубент. - Шпиенская какая-то... Ты вот что. Девок больше не води. И в библиотеку не шастай. Смотришь, откуда бабка знает? А ключик-то? Бородкой не в ту сторону повесил. Вот доложу куда следует, враз рассчитают. А деньги-то, небось, нужны? Обогнав старуху, он галантно отворил ей дверь. На бородавчатом и редкоусом лице появилось подобие улыбки: - Боишься... Он сидел, вытянув ноги. Над ним качался маятник. Спустилась Тося и сняла халат. - "Мерзавчик" поставишь, отсосу. Татарка за ее спиной опустила глаза. - Ты не смотри, что глаз подбит. Я женщина опытная. Вот сделаю "испанский воротничок" - небось, и не слыхал? Давай рупь сорок семь. - Знаешь, Тося... - Обратно "в другой раз"? Он сжал себе виски. - Да тошно мне. Не видишь? - Ох, и уклончивый мужик пошел... Что с таким делать, Аза? Уборщицы ушли. Накурившись до омерзения, он впал в прострацию. По мрамору зацокали сапоги патрульного милиционера. - А дверь закрыть, сторож? Заложившись на крюк, Александр вернулся. Под стенными часами висел застекленный ящик с ключами Комитета. Он открыл. Прежде чем снять с гвоздика, запомнил позицию бородки. Библиотека была на втором этаже. В свете уличного фонаря он свел шторы, потом включил лампу. Сквозь стекла замерцали корешки фолиантов. Черная готика старинных шкафов. Он обошел их и открыл дверь на винтовую лестницу. Ступеньки под ним затрещали. Слыша, как стучит в висках, он всходил во тьму, все выше. Потом споткнулся. Скользнув вниз, книга шлепнула о ступеньку. Он вынул коробок, чиркнул спичкой. Из чердака, заклинив обитую жестью дверь, книги вываливались на лестницу. Целая свалка Библий. Он сидел под маятником. Родившись не вчера, цену этому томику он знал. До ста. Это уже спасение. А если прихватить десяток? В поисках решения он открыл, ткнул пальцем: Он схватил кусок и вышел? а была ночь... Все верно. Именно кусок - тысяча рублей. Но речь тут об Иуде... Что делать? Да, нет - постукивал маятник. В три ночи патрульный мотоцикл въехал прямо на тротуар. Поднявшись в седле, за оконцем возник милиционер. Проверил наличие и газанул прочь. Нет или да? Полшестого. Он поднялся. Взошел. Томик, брошенный во тьму, вызвал обвал. Обгоняя, Библии хлынули вниз по лестнице. Дверь навстречу потоку он успел перекрыть. Но что делать теперь? — 44 —
|