|
Неужели пропустил? В окно страну уже не видно. Утираясь тыльной стороной руки, он выскакивает в коридор. Рама не поддается, он припадает, притирается скулой, и горло успевает перехватить пронзительный предзимний вид, пожухлый краешек случившейся однажды сверхдержавы, которая - Господи, вся! до Ледовитого! до Тихого или Великого! - под стук колес неторопливо отступает в вечность, при этом оставляя его в живых, бросая наедине с собой... Зачем? За что? Впрочем, в мгновенье это никаких вопросов Александр себе не задает. Чистое горе, чистая радость. Париж - Мюнхен — 147 —
|