|
В проулке красавица-мулатка упиралась в стену лопатками и ногой. Мигель покосился на мускул бедра. - Вроде ничего. - Мужик же, - прыснул Мустафа. - Не понял? - Травести, ну? Марикон. Мигель оглянулся: - У него же эти... - Парафиновые наколол. - Да ну? - Говорю тебе. - Х-ха... А под юбкой тогда у нее что? - Как у тебя и меня. Мигель плюнул под ноги: - Х-ходер. Справа открылись витрины в зал игральных автоматов. Васко свернул вовнутрь и, ухватив-шись за первые же обрезиненные рукоятки, погнал по экрану гоночную машину. Мигель покрутил головой, мол, пацан... Реакция, однако, у пацана была, и в ожидании, когда он разобьется, мы закурили. Васко не разбился, но перешел к другому автомату. Докурив, мы, как это принято в Париже, затоптали окурки на мраморном полу. - Не надоело? Эй, Васко? Васко не обернулся: - Охота поиграть... - Мы что, играть сюда пришли? - Ладно, - сказал Мигель. - Как это "ладно"? Сейчас найдем тебе по возрасту. Или мамаш предпочитаешь? Нет, ты скажи ему. Он всю получку спустит. - Если хочется, - бормотал Васко, сбивая одну советскую ракету за другой. Мустафа выругался по-арабски и вышел. - Так что, Васко, до понедельника? - Ага. - Ну давай, - и мы похлопали коллегу, ведущего прицельный огонь. Мустафа ждал у витрины, за которой прокручивался ширпотреб: зажигалки, пугачи, штампованные часы, пластмассовый паук, слепок женских грудей, сплющенные целлофановой упаковкой резиновые маски с разинутыми красными ртами. Проплыл здоровенный огурец, темно-зеленый и в бородавках. - Х-ходер... - Мигель сплюнул под витрину. - Знаешь, почему он с нами не пошел? - Пацан потому что, - ответил Мустафа. - Е... он пошел. Его самого еще е... - У него девчонка завелась. - У Васко? - Ну. Тоже португалка. - Ну и держался б с ней за ручки. Чего он с нами-то пошел? - А поругался. Они знаешь какие, португалки? О, - Мигель выпятил губу. - Еще серьезней, чем, Алехандро, наши с тобой испанки. У тебя с твоей до свадьбы было? На мгновение я вспомнил Москву. - А у тебя? - Ха, - ухмыльнулся бригадир. - Если б было, я еще подумал бы, брать мне ее или нет. - Тем и заманивают, - сказал Мустафа. - Когда поймешь, что ничего там нет, уже, брат, поздно... - Но ты-то от своей сбежал. - Да уж "сбежал". Два раза в месяц деньги ей перевожу. Мы не заметили, как миновали пляс Бланш и спустились на пляс Клиши. Где спохватились, но было поздно. Секс кончился, на нас смотрели обычные дома. Мигель отвернул рукав. - Наверное, пора. - Чего? - Да как-то оно... - Ты обожди. Тут место одно есть. "Абатуар"* называется. Очередь, правда, отстоять, но только пятьдесят франков. — 122 —
|