|
На боках идет война лозунгов. Один впечатляет. Кто-то не поленился замазать и тех, и других - и пять перекрещенных стрел i Viva Franco! и звезду КПИ. А поверх распылил автокраской, что Да здравствую я: i Viva YO Даже не столько Санчо Панса (не говоря об оторванном от реальности Дон-Кихоте), сколько бесконечно избирательный в технике выживания сирота Ласарильо из анонимной плутовской книжки XVI века был его любимым образом. Ласарильо с Тормеса. Мальчик, который, таща за собой слепого садиста, не унывая, уворачивается от палочных ударов судьбы. Об этом она почему-то вдруг вспомнила, когда, по крику Анастасии: "В Испании у них пять ног!" машина, которую почти даром отдал Маноло американец с военной базы, затормозила в пыли у обочины, и они с теткой под палящим солнцем повели усаживать белого, как снег, и очугуневшего от жары и обеда ребенка на абсолютно отрешенного ослика, который в послеполуденной медитации даже не двигал ушами, только спустил до земли невероятный черный член... Поле выжжено добела. Посреди одинокое дерево. На горизонте то ли марево, то ли дымит производство. Андалузия начинается после заката. Ночь. Замок на вершине. Призрачный город-гора, озаренный местами неоном. Дом Маноло у подножья, где пахнет апельсиновым цветением. Внутри бегают дети, как днем. Под люстрой (в виде древнего колеса от телеги) стол накрыт. Помидоры, лук, оливковое масло с винным уксусом. Чеснок. И "гарбансос"*. Базовый продукт, на котором страна продержалась до лучших времен. И здесь, и в изгнании - то же самое. Все знакомо. "Чорисо" - до отказа начиненные холестерином колбаски с толченым красным перцем, до которых он дорывался в то время уже только от матери исподтишка. Jamon - винно-красный окорок от свиньи, туша которой годами висела на солнце вниз головой. Чем тоньше, тем на вкус адекватней: так, преследуя в Спутнике доступный в ощущениях испанидад, Александр поломал все ножи, включая хозяйский садовый... * Род бобовых. "Сервеса" - это пиво. Оно утоляет, но в мозги отдается от буйства детей. Статная женщина в сарафане неистощима в безмятежном радушии. Шофер взрывчато откупоривает банки. Золотым пером тетка выписывает претенциозного вида чек. Мост через пропасть, и в аромате жасмина машина поднимается в старую часть - до каменной лестницы, над которой призрачный мрамор, монументальная пропаганда: ИСПАНИЯ, ПОБЕДИТЕЛЬНИЦА КОММУНИЗМА... Впереди шофер несет чемодан. Между белых стен улица, вся в перепадах, поднимается в гору. Площадь со слышным фонтаном и аркадой вокруг. Тетка живет еще выше. — 101 —
|