|
—Ну что ж. прощай. Люлео. — сказал папа и поскакал прочь на костылях. Медсестра Анника стояла с грустным видом. —Впредь будь осторожнее. Фредрик Борг! Папа заковылял обратно, чтобы погладить ее по щеке. —Если меня когда-нибудь еще угораздит попасть в больницу, надеюсь, что я окажусь здесь, у вас! —Для начала придется переехать сюда. Мы ведь не можем без конца подбирать столичных потеряшек! —Как знать, — возразил папа. Никто не понял, что он имел в виду. Наши места располагались прямо у правого крыла самолета. За бортом была прекрасная погода, впервые за несколько недель виднелось голубое небо. Когда я задремала, мне приснилось, что папа стоит на крыле самолета, еле удерживая равновесие. Может быть, он и хотел упасть, чтобы снова оказаться под присмотром сестры Анники. —Папа?.. — сонно пробормотала я, дергая его за рукав. — Если вы с мамой больше не можете жить вместе… то есть, я хочу сказать, не надо мучаться только ради нас с Лу. Мы не пропадем. Он посмотрел на меня и долго не говорил ни слова. Ногу в гипсе пришлось вытянуть в проходе между сиденьями, и стюардесса, проходя мимо нас. всякий раз перешагивала через нее, а папа мило улыбался. —Иногда все не так просто, — медленно произнес он. — Но я думаю, что сразу опускать руки не стоит. Хотя я и не знаю, что обо всем этом думает Гитта Бергстрем. Наверное, называя маму Гиттой Бергстрем, он видел перед собой ту пятнадцатилетнюю девчонку, которую любил, хоть она и дразнила его Рулетом. Потом нам принесли овощное рагу с подогретым хлебцами. Лу, сидевшая у иллюминатора, радостно вскрикнула, различив внизу Стокгольм. Глобен на юге сиял, как большой снежок. —Скоро Рождество, - она посмотрела на папу. — Что тогда будет? —Составь список пожеланий, — сказал папа. — И хорошенько подумай, что писать в первую очередь. —А мы будем праздновать вместе? — брякнула она. —Ну конечно, вместе, — он попытался произнести это уверенным тоном, но тут же прикусил губу и глубоко вздохнул. Кажется, он боялся возвращения домой. Мама преображается Предрождественские недели напоминали американские горки. Папа смиренно искал работу, рассматривая варианты, которые совсем ему не нравились — поэтому, наверное, его и не брали. Мама все больше раздражалась. Возвращаясь домой из школы, я всякий раз смертельно боялась снова застать папу лежащим в ванне. Впрочем, теперь она вряд ли показалась бы ему такой удобной: ванна у нас маленькая, и папина нога в гипсе торчала бы вверх. Однажды, решив выбросить мусор из корзины, стоявшей в гостиной, я обнаружила там рисунки. Целый ворох рисунков — в основном, карандашных. Лица, деревья, люди и улица. — 63 —
|