Теперь попробуем разобраться, что же произошло. В какой-то момент (видимо, еще в начале урока) я переключилась на собственные переживания, но не сделала их достоянием группы: не сказала о них и не стала обсуждать. Подростки скорее всего бессознательно это почувствовали и тоже выключились из работы. Я не сразу поняла, почему так получилось, поэтому все оставшееся время переживала по поводу ребят (они заняты не тем) и по поводу неверно выбранной темы занятий. То есть я чувствовала, что что-то идет не так, но не делилась своими переживаниями и тем самым воздвигала все более прочную стену между собой и группой. Таким образом, я находилась одновременно в двух позициях — ведущего и участника, погрузилась в собственные переживания, и это мешало мне принимать правильные решения. Возможно, это стало одной из причин неудачи. Так что же можно было сделать в разные моменты занятия? Личностные проблемы есть у всех, в том числе и у ведущего, и они могут актуализироваться на занятии. Вспомнив о своих проблемах, надо было сказать о них и сделать их предметом обсуждения. Это было бы логично: ведь если мы ждем, что подростки будут открыто обсуждать свои проблемы, то нам следует начать с разговора о своих трудностях (задать норму обсуждения, показать, что это не страшно). Если вы упустили этот момент, то, увидев отрицательную реакцию детей, вы можете сделать ее предметом обсуждения, постараться вместе понять, что не так, а поняв — исправить. Ребята скорее всего реагировали бы эмоционально, а задача взрослого — понять причины и уже потом искать выход. В описанном случае я сумела понять, что случилось, проанализировать причины произошедшего, хотя и после занятия, но, к счастью, до момента очередной встречи с группой. На этой встрече 10—15 минут было посвящено обсуждению предыдущего занятия. Ребята очень искренне говорили о своих чувствах, но только после того, как не менее искренне это сделала я сама. Большой неожиданностью стало для меня мнение детей, что мои проблемы - не единственная причина провала занятия. В этой группе девочки и мальчики очень различались по развитию — девочки опережали мальчиков, — и это отличие было выражено гораздо сильнее, чем в других группах. Поэтому для девочек были важны одни аспекты этой проблемы, для мальчиков — другие. Особенно же трудно им было говорить о том, что потом (предположительно) они должны были обсуждать вместе. Две девочки, которые пригласили меня для совместной работы, были ближе по уровню развития к мальчикам, поэтому дальнейшее обсуждение их не пугало. Было принято решение перейти пока к другой теме, отношения с группой не испортились, ребята продолжали с интересом заниматься. — 12 —
|