|
Упрощенная модель, всерьез претендующая на полноту, представляет собой не что иное, как ложь, точнее, полуправду, которая обычно коварнее и опаснее явной лжи. Поэтому вполне понятно, какой огромный вред может принести любая попытка перестроить жизнь или даже ее часть в строгом соответствии с наукой. Менее опасно использование только отдельных рекомендаций науки, но и здесь последствия могут быть совершенно неожиданными. Интересно, что в этом смысле не существует принципиальной разницы между теми науками, которые называются настоящими, полноценными, и теми, которые критикуются как ложные, несостоятельные, идеологизированные. Ведь в любой науке, какой бы ложной она ни была, обязательно содержится доля правды, иначе такая наука просто не смогла бы существовать. Но и в любой самой, так сказать, честной науке обязательно содержатся добросовестные заблуждения, невольные ошибки, сознательные упрощения реальности. Так что все науки могут рассматриваться как более или менее полные, более или менее верные, но обязательно ограниченные модели мира. Поэтому любая попытка строго, последовательно, полностью воплотить все научные выводы в жизнь неизбежно приведет к нарушению естественной гармонии мира. Весь опыт последних веков показывает, что незначительные улучшения жизни, порожденные науками, дались нам слишком высокой ценой, ценой подведения мира к краю пропасти, вполне реальной угрозе всеобщего уничтожения. Ученые любят повторять, что в науке отрицательный результат — тоже результат, но когда эти отрицательные результаты выходят за пределы научных лабораторий, их надо рассматривать уже не как ошибки, а как самые настоящие преступления. А для демонстрации возможностей науки разумно и идеально построить нашу жизнь, можно привести всего два наглядных примера. Первый из них касается проблемы предсказания погоды. Все прекрасно знают о низком качестве этих предсказаний. И если уж наука, вооруженная самой современной техникой, не может безошибочно предвидеть изменения погоды даже на несколько часов вперед, то как можно ждать от нее предсказания развития неизмеримо более сложного человеческого общества на месяцы, годы и даже века? Если уж о серьезном влиянии на погоду говорить пока не приходится, то как можно верить обещаниям науки разумно и целесообразно обустроить жизнь людей, каждый из которых наделен такой большой свободой, которая и не снилась воздушным массам? Второй пример возьмем из той области науки, которой она неизменно гордится. Речь идет об освоении космоса. Ведь если посмотреть здраво, без привычных восторгов и бездумного восхищения, то дело здесь обстоит вовсе не так уж хорошо, как принято считать. Что мы имеем на сегодняшний день? Довольно примитивные по сравнению с любой частью мира небольшие металлические контейнеры выводятся на околоземную орбиту и летают по ней некоторое время. Конечно, они начинены самым современным оборудованием, в них даже могут жить люди, но суть от этого меняется мало. На разработку и изготовление этих контейнеров и средств их доставки затрачивается труд десятков тысяч людей. Тысячи других людей непосредственно управляют их полетом. Ведущие ученые привлечены к решению проблем поддержания их жизнедеятельности. Но даже несмотря на все эти огромные усилия совсем нередки серьезные аварии, значительные неполадки, непредсказуемые отказы, даже катастрофы. Космический корабль, орбитальная станция, спутник — все это довольно чистые примеры научной организации жизни от начала и до конца, ведь ничего подобного в природе не существует. И получается, что даже в таком мелком масштабе наука часто оказывается бессильной. Что же тогда говорить о более масштабных экспериментах по научной переделке действительности? — 153 —
|