|
Я еще просил его иногда кое-что переводить с запя-терского. Один раз, помню, назойливо пристал с требованием объяснить, что такое "гештальт". Как раз в это время я увлекся лепкой. Могучая тяжесть растопыренной ладони творца, погружающейся в первозданную глину... — Гештальг — это вот, а?.. Берешь кусок гипса, здоровый такой — хап, а он у тебя под пальцами — бж-ж, расплывается, а ты его — тяп-ляп, и получается какая-нибудь хреновина, да? Это гештальт? 6 В. Леви, кн. 2 161 — Ну ты где-то интуичишь... Организация восприятия... Любая хреновина может иметь гештальт, может и не иметь, но если изменить восприятие... Возможность смысла, возможность значения, понимаешь? В структуралистской логике... Он прервался и жалобно на меня посмотрел. И вдруг я осознал: все... Тот самый обрыв. Я больше не мог за ним подниматься. Я уставал, задыхался, катился вниз, а он УСТАВАЛ СПУСКАТЬСЯ. Играл нам общедоступные шлягеры, а меж тем в висках его, выпуклых шишковатых висках с радарами ушей, звучали инструменты, которых нет на земле. Все дальше, все выше — он не мог этому сопротивляться... ...Но там, наверху, там холодно. Там — никого. Только призраки тайных смыслов и вечных сущностей, там витают они в вихрях времен и пространств... Там космически холодно и страшно палят сонмы солнц, никому не ведомых, и от одиночества в тебе застревает страх... Скорее же вниз, на землю, в Обыкновению, в семейный уют! Пойдем в кинотеатр "Заурядье" — хоть все видано-перевидано, зато тепло от людской тесноты и мороженое эскимо... Всякий обыкновенец, не отдавая себе в том отчета, прекрасно чувствует, с ним собеседник внутренне или нет. Отсутствие не прощается. Почему-то вдруг, когда все мы стали стараться прибавить себе солидности, именно Академик продвинулся в отчебучивании разных штук, словно бы отыгрывал недоигранное: то вдруг вскочит на стол, выгнет спину и мерзейшим образом замяукает, то преуморительно изобразит происхождение человека из червяка, или наоборот... К нему перестали приставать бывшие доводилы, зато появилось нечто худшее — спокойное отчуждение. Он пытался объяснить... Как раз где-то в то время его озарило. Обрушилось, навалилось: НЕ ВЕДАЕМ, ЧТО ТВОРИМ - моя теперешняя формулировка, вернее, одна из классических. А у него, всего лишь подростка,— вундер-киндство было уже ни причем — это было мыслесосто-янием, мысле-ощущением, всеохватным, невырази- — 115 —
|