Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога (Загайнов Р.М.)

Но вот мы и во Дворце спорта. Все здесь очень знакомо, и это мешает мне. Я нервничаю и боюсь, как бы это не передалось ребятам. И вспоминаю Анатолия Владимировича Тарасова, который тоже нервничал перед каким-то матчем, но сказал себе: «Как я могу не доверять им: Фир-сову, Рагулину. Они же соберутся!»

И я стал более внимательно разглядывать лица переодевавшихся ребят, которые продолжали, как и в автобусе, шутить и улыбаться. И подумал: «А может быть, это не недопонимание сложности сегодняшнего матча, а то, что можно обозначить одним словом — мужество!»

112

Проклятие профессии

Пять месяцев в команде

113

Я сажусь на скамейку и отдаю себе отчет, что сегодня я — зритель и только. Сегодня мне самому нужен психолог. Дана команда — закончить разминку, и ребята снимают костюмы.

И весь Дворец спорта начинает скандировать:

—«Спартак», «Спартак»!

А Коля Дерюгин, отдавая мне костюм, небрежно сказал:

—Видите, как за нас болеют.
И улыбнулся.

И я был благодарен ему за это. Он как бы сказал: «Пусть пошумят, но Вы же знаете, что это не главное. И мы это знаем».

«Настоящий спортсмен», — подумал я тогда о Дерюгине.

И вот начался этот матч. И мы сразу стали отставать в счете. «Спартак» играл в каком-то сверхтемпе. Видно было, что настроена команда предельно.

И мы проигрываем 6 очков, затем 10, в середине тайма — 16, к концу тайма — 12.

К раздевалке идем в молчании, и я говорю Мосешвили:

Можно, чтобы в раздевалке никого, кроме нас с
Вами, не было?
Да, —- отвечает он.

В раздевалке сразу говорю:

—Они выдыхаются. Кондрашин их перенастроил. Их
не хватит на весь матч. Вот увидите! Но сделайте одно
дело — уменьшите разрыв хотя бы до 6 очков, и они
кончатся.

Старший тренер делает замечания, а я обхожу ребят и каждому на ухо шепчу:

—Я верю.

А Бородачеву еще сказал:

—Игорек, Коле сегодня трудно с Силантьевым. Возьми
игру на себя.

И примерно то же самое — Нодару:

—Тамаз устал, и я очень тебя прошу — не жалей себя.
Каждый, с кем я беседовал, без раздумий соглашался со

мной и кивал головой в ответ. И в этом я видел решимость.

И ребята выиграли 5 очков! Их отдача была настолько полной, что они были неспособны контролировать себя после матча — и обнимались, и кричали что-то нечленораздельное. Просто кричали. И кричали по дороге в раздевалку. И в раздевалке тоже.

Это было счастьем — такая победа!

А потом как-то разом все замолчали, и стало так же тихо, как было тихо на трибунах Дворца спорта во время второго тайма.

«Силы кончились», — подумал я, оглядывая ребят. Головы были опущены, все думали о чем-то, наверное, воспринимали факт победы на уровне второй сигнальной системы.

— 70 —