Проклятие профессии. Бытие и сознание практического психолога

Возникла пауза, и я сразу поднял глаза и увидел, что он опустил голову и размышлял. Все сейчас смотрели на него. И ждали. Все понимали, что сказано не все. Не ска­зано одинаково важное для всех. И ждали.

Время шло, и я посмотрел на часы. Было ровно два, и нас с тренером ожидало такси. Я поднял голову — он смотрел на меня и кивнул, дал понять, что все помнит. И продолжил:

—Всем нам дано время подумать. Рудольф Максимо­
вич, мы хорошо работали в Марокко, но, вероятно, две
недели — это мало. Миша, мы, конечно, провалили чер­
ный цвет, да и белыми ничем не озадачили их. Так что
работать надо иначе.

И опять сделал паузу и опустил голову, но на секунду.

—Ну и я, конечно, должен пересмотреть многое в сво­
ей жизни, и я постараюсь это сделать. Повторяю, время у
нас есть.

Он оглядел всех нас. И в этот момент у меня вырва­лись эти слова:

—Анатолий Евгеньевич, мы все благодарны Вам за
полную отдачу. Вы великий боец!

Ночной поезд, совершенно пустой и оттого легкий, трясет нас, двоих из команды Карпова, в эту предпразд-

ничную ночь на пути из Линареса в Мадрид, к нашему самолету.

Михаил Яковлевич спит. Я бы рад был присоединить­ся к нему, но знаю, что не уснуть в таком состоянии, в каком нахожусь сейчас. Потому и не пытаюсь, а вынимаю пухлую папку, набитую исписанными листами, и вчиты­ваюсь в них. И снова ощущение, что я на перепутье, как и тогда в Лионе, но смотрю вперед другими глазами и теперь, после этого матча, лучше вижу что ждет путника на каждой из дорог.

«По первой пойдешь...* Это и есть та, которую имено­вал я «шагом назад», и которая все чаще манила меня в последние годы обещанием спокойной жизни. Еще ее мож­но назвать «дорогой протеста» — протеста личности, оза­боченной в первую очередь не будущей победой, а пробле­мой самосохранения своего организма, и ради ее решения готовой этой победой пожертвовать. По этой дороге идут все те, кто оказался способным своевременно сделать шаг назад и сделать его сознательно. Это тоже победа личнос­ти, но не героя!

«По второй пойдешь...» Что же будет с тобой, если и дальше пойдешь ты по этой дороге? Что стало с теми бе­зумцами, бежавшими кросс в новогоднюю ночь 1991 года, когда я долго смотрел им вслед и желал им победы? При­шла ли она к ним?

Эту дорогу можно тоже определить как «дорогу проте­ста», но совсем иного по своей сути — протеста личности против слабости и здравого расчета, против измены своей мечте и высшей цели. «Дорогой любви» — и так можно назвать ее, — к тому, что любишь, и без чего жизни себе не представляешь!