Разноцветные белые вороны

Современная психология тоже внесла немалую лепту в разработку этой вечной темы, пытаясь наметить какие-то конструктивные подходы. Почти в каждой книге по воспитанию детей есть главы про детскую ревность и про «способы борьбы с ней». И тем не менее, мы в своей работе наблюдаем удивительный парадокс: очень многие родители искренне изумляют­ся, когда им указываешь на существование этой про­блемы в их семье. Нередко даже в вопиющих случаях они предпочитают ничего не замечать и, не моргнув глазом, отрицательно отвечают на вопрос анкеты «Есть ли у ребенка ревность к брату (сестре)?».

Вспоминается очень показательная история, после которой мы с утроенным вниманием стали относиться к детской ревности. Двенадцатилетний Коля- страдал довольно тяжелым заиканием. Кроме того, родители жаловались на его агрессивность, частые срывы, повы­шенную возбудимость. Однако на занятиях этого никак не было видно: мальчик вел себя вполне адекватно. Во взаимоотношениях Коли с отцом и матерью, которые по очереди приводили его на занятия, тоже не наблюдалось отклонений. У Коли был младший брат, но родители с самого начала убедили нас в том, что никакой ревности нет и в помине, сыновья дружат. Да и сам Коля ответил в «детской анкете» на вопрос «Что ты любишь больше всего на свете?»: «Играть с млад­шим братом и жвачку».

На первых занятиях речь Коли несколько улучши­лась, но дальше на его пути словно возникла стена. И мы никак не могли понять, в чем дело. Потом примерно в середине цикла нам была дана первая подсказка: одна из нас погладила Колю по голове и с удивлением обнаружила, что он — уже большой маль­чик, почти подросток, стремившийся в этюдах проде­монстрировать свою независимость! — не отстранился, а как-то по-щенячьи подставил голову под ладонь и был очень доволен, что его приласкали. Мы насторо­жились, однако все равно картина, которую мы увиде­ли в следующий раз, явилась для нас полной неожи­данностью.

А в следующий раз Колина мама не смогла оставить младшего сына с бабушкой и пришла вместе с ним. И Колю будто подменили! Он все время егозил, хихикал, задирался, отпускал ехидные шуточки в адрес других ребят. В общем, внезапно вошел в роль злого, язви­тельного шута. А когда мать, которой было неловко за его поведение, демонстративно вышла из комнаты и вывела Павлика — так звали младшего брата, — у Коли от обиды задрожали губы и он чуть не расплакался. Его кураж моментально сменился угрюмостью.

Перемена в поведении Коли была настолько рази­тельной, что у нас уже не осталось сомнений. Но на всякий случай мы решили сопоставить кое-какие фак­ты. Заикание впервые проявилось у Коли года в четыре. И брат был младше Коли на четыре года... Мы попросили мать как можно точнее припомнить обсто­ятельства того времени. Выяснилось, что Павлуша родился болезненным и уход за ним поглощал все время матери. В первые полгода ей вообще было больше ни до кого. Коля воспринял рождение брата с радостью, удивительно чутко для своего возраста от­несся к просьбам родителей вести себя потише, не мешать малышу, очень жалел его, но... вскоре начал заикаться. Как это часто бывает, первое заикание возникло в момент стресса — была сильная гроза, — и родители списали все на испуг. Им и в голову не приходило связывать Колино заикание с ревностью, тем более что она и дальше проявлялась только на подсознательном уровне. На уровне сознания Коля прекрасно ладил с братом, был его другом и наставни­ком, никогда не позволял себе никаких ревнивых замечаний в его адрес. Но подсознательно он вел себя так, чтобы «перетянуть одеяло на себя». Заикание упорно не проходило, и родители начали водить Колю по врачам (т.е. он тоже перешел в категорию больных, и в этом, можно сказать, сравнялся с братом), а затем резко изменилось и поведение мальчика. Ласковый и покладистый, он стал дома агрессивным и настырным, отвлекая на себя значительную часть родительского внимания. Но опять-таки его агрессия никогда не бывала направлена на младшего брата! Что называется, и волки сыты и овцы целы.