|
Во все времена у полководцев и командиров была кризисная задача: поднять солдат в атаку. Ведь для многих она заканчивалась смертью. В нашем отечестве наиболее действенными оказались призывы, сопровождаемые матом. В позапрошлом веке некий вице-губернатор написал: «Первое слово, обращенное опытным администратором к толпе бунтовщиков, есть слово матерное». Половая сила, выражаемая ругательством, — простейший символ всякой силы, и матерная ругань — один из устоев русской социальной иерархии. Особенно на войне. Когда намерения власть имущих направлены против народа, отсутствие кризисной программы является благом. Пиар-акция членов ГКЧП, выступивших по телевидению, все расставила на свои места. Одни только трясущиеся руки Янаева сказали о заговорщиках больше, чем все их слова. Пиар первых лиц государства Первые лица символически выступают в роли «отцов наций» со всеми вытекающими отсюда последствиями. Если в Великобритании королева олицетворяет нацию, а премьер является как бы исполнителем ее воли, то в США символ и исполнитель сливаются воедино. Отсюда и внимание к роли президента. При этом внешние, невербальные, характеристики становятся весьма значимыми. Установлено, что с экрана телевизора 69 % информации мы считываем из вне-словесного ряда, а остальное нам дают слова. Это как бы возврат к более архаичным, дословесным способам человеческого общения. Отсюда вытекают и новые требования к политику. Если раньше главным для него были мысли и аргументы, то сегодня — представительная внешность, приятный тембр голоса, умение понравиться аудитории, рассмешить ее, если нужно. Все это чисто актерские характеристики. Именно они в наибольшей степени соответствуют специфике телевидения, и политики просто взяли на вооружение наиболее эффективные из них. Дэвид Герген, известный создатель президентского имиджа Ричарда Никсона, Джеральда Форда, Джимми Картера и Рональда Рейгана, был приглашен в Белый дом и для работы с Клинтоном. Он акцентировал внимание на том же: надо «упаковать» президента так, чтобы это впечатлило и прессу, и народ. Но здесь есть и оборотная сторона медали: политики начинают больше думать не о своих реальных действиях, а об их символической наполненности, о том, что они будут значить в символическом мире. — 296 —
|