Законы природы и "справедливое общество"

Кризис системы научных публикаций сегодня есть свершившийся факт, но не замечаемый – предвзято, в упор.

Непреходящий классик мировой науки П. Дирак был одной из “пер­вых ласточек”, почувствовавшей признаки кризиса системы науч­ных публикаций на примере необходимости опубликовать свои (теперь знаменитые) работы по квантовой механики. Они ввели в науку (суще­ствующий до сего дня) не понятный никому, но исключительно эф­фек­тивный, формализм квантовой механики.

Дело в том, что, как Дирак сам говорил на старости лет, он нашел законы квантовой механики совсем не тем способом и не на тех основах, исходя из которых он изложил их. Дирак сам и указывает причину этого. Он, тогда ещё совсем молодой научный работник (первично получивший инженерное образование), боялся более маститого Гейзенберга, ко­то­рый неизбежно должен был быть рецензентом его статьи. Поэтому он понял, что не должен упоминать о не совсем понятных ему соображе­ни­ях, на ос­нове которых он получил свои результаты, а должен использо­вать свой инженерный опыт и сосредоточиться на эффективных обоз­на­че­ниях без каких-либо обоснований. Что он с успехом и сделал. Естест­вен­но, потом ему не очень хотелось торпедировать свою же славу, хотя к кон­цу жизни он уже не мог стерпеть и рассказал как всё было реально. Современники предпочли пропустить это мимо своих ушей.

Работа Дирака, под знаком которой в существенной степени про­шёл весь ХХ век, все достижения электроники, компьютеров, атомных и водородных бомб и многого, многого другого, по существу есть вели­чай­шая мистификация в истории человечества, продиктованная боязнью, что рецензент не поймёт автора и работа не будет опубли­кова­на.

Сегодня в квантовой механике существует запрет на обсуждения её основ, на попытки сделать её понятной. Основание всё то же – за­чем это нужно? И так всё прекрасно работает!

Все знают, что люди очень не любят правду. Р.А. Муди – автор одиозной книги "Жизнь после смерти", известной больше, чем выдаю­щиеся достижения науки последней четверти века, три-четыре года на­зад в массовой печати, со всеми подробностями признался, что его книга – чистейшей воды розыгрыш, наукообразная мистификация. Ну и что? Это замалчивается – почти никому не известно. Как следует из газетных публикаций, какие-то полуграмотные санитары на одной из московских станций «Скорой помощи» доводят своих друзей-добровольцев до кли­нической смерти, а потом кустарно воскрешают и обсуждают результаты в терминологии Муди. Без видимых последствий воскресили не всех. Один или два остались явными калеками. В этом примере речь идёт об одиозном, а чем лучше выглядит строгая наука?