|
207 Opp. exeg. lat., XXIII, 141; Weim., XXV, 330, 22 (1532-1534). 208 Ibid., 142; Weim., 331, 7. 209 Enders, III, 308: 73* Мало есть текстов, дающих лучшую, нежели этот знаменитый текст, апологию мертвой веры, трагическое извращение ересью самых высоких истин. 210 ErL, 18, 260. 211 Weim., IX, 419, 36. См. также Weim., Il, 504 (1519): < Грехи его уже не его суть, но Христовы (лат.)> и др. 212 Weim., XII, 559,6(1523). 213 См.: Sum. theol., I, 82, 3. 214 Met., VI, 4, 1027 b 25. 215 Sum. theol., I-II, 58, 4, ad 2. 216 Мы уже касались этой темы в <Антимодернизме> (Предисл., с. 24), но здесь необходимо вернуться к ней. 217 См.: Боссюэ. История перемен... I, 9. 218 Ibid. 219 О. Hamelin. Le Syst?me de Descartes. Paris, Alcan, 1911, p. 182. 220 См.: Рассуждение о методе, ч. VI. 221 См.: Правила для руководства ума, 3, 10. 222 См.: Hannequin. La m?thode de Descartes. - , 1906; Hamelin. Op. cit., p. 82. Амлен вполне правильно пишет (р. 87): <Итак, вся теория знания Декарта состоит в том, что знать - значит схватывать в непогрешимой интуиции простые сущности и связи этих простых сущностей, которые сами суть простые сущности>. 223 Известно, что для Декарта безбожник не может обладать знанием какой бы то ни было истины: как бы ни было хорошо построено его доказательство, оно всегда может быть подвергнуто сомнению какой-либо гипотезой <лукавого гения>. В самом деле: когда благодаря доказательству тот или иной вывод становится для нас очевидным, мы в то же время опираемся на предпосылки, принятые нами за истинные и которые были уже доказанные в качестве таковых. Но актуально их очевидность не является принудительной для нашей мысли, поскольку в данный момент акт нашего мышления направлен не на них, а на связанный с ними вывод. Мы помним, что воспринимали их как истинные, но актуально мы их так не воспринимаем. Поскольку же мы актуально не связаны очевидностью, едва гипотеза <лукавого Гения> явится в нашем разуме и будет принята нами, как становится возможным и сомнение в предпосылках. По-видимому, Декарт нигде явно не ставил вопроса о принципиальной ценности наших познавательных способностей, но в первую очередь он решил фактически победить состояние сомнения (реально испытанного сомнения), которое сам же и породил, дерзко приняв гипотезу <лукавого Гения>, а потому он видит только один способ уйти от этой трудности. Чтобы, раз приняв гипотезу <лукавого Гения>, впоследствии отвергнуть ее, он прибегает к существованию и божественной достоверности. Для того, кто знает об этом существовании, гипотеза <лукавого Гения> уже не опасна (бесовское искушение побеждено), и с этого момента доказанные положения уже не могут быть вновь поставлены под сомнение; такой человек поистине знает. — 375 —
|