|
Декартов иннативизм, отрицание реальности акциденций и качеств, теория понимания и ясных идей - все, что есть в мысли Декарта наиболее глубокого, заключает в себе полный отказ от признания качеств, внутренне совершенствующих интеллект и приспосабливающих его к особенному объекту, - то, что схоластика называла <габитусом>. Декарт признавал еше природное неравенство разумения, но совершенно не замечал различия и неравенства, возникающих вследствие развития этих духовных способностей (это совершенно иное дело, нежели просто привычка или просто упражнение). Его философия - не <аристократическая метафизика> (А. Гуйе в кн.: A. Gouhier. Pens?e religieuse de Descartes, p. 300-307, - остановился на этой, по-видимому поверхностной, точке зрения), а как раз напротив. 231 Иез 28: 12. 232 См.: Bordas-Demoulin. Le cart?sianisme, I, 29; Hamelin. Op. cit., p. 233. 233 См. <Первоначала философии>, ч. I, § 58-59. 234 См.: ?.-?. Rolland-Gosselin. La r?volution cart?sienne. - , 1910, p. 678-693. 235 Письмо к маркизу д'Аллеману {Urbain et Levesque, III, 372-373). 236 Самый убедительный, но и самый долгий путь, чтобы выявить теорию <идей-картин> у Декарта - показать, сколь существенную роль среди основных положений картезианской метафизики играет эта теория. Что касается текстов философа, относящихся собственно к природе мышления и идей, то часто они двусмысленны, но некоторые ясно выражают эту теорию. Скажем здесь о некоторых из них. 1. В кратком разъяснении, служащем продолжением к <Ответам на Вторые возражения>, Декарт пишет: <Под именем "мысли" я понимаю все, находящееся в нас таким образом, что мы сознаем непосредственно это (ut ejus immediate conseil sumus). И, значит, всякие действия воли, разума, воображения и чувств суть мысли> (А.-Т., VII, 160; IX, 124). И в <Первоначалах...>: <Под словом "мысль" я понимаю все, совершающееся в нас таким образом, что мы непосредственно и сами по себе замечаем это (quae nobis consciis in nobis fiunt, quatenus eorum in nobis conscientia est). Вот почему не только понимать, желать и представлять, но также и чувствовать есть то же, что мыслить>. Таким образом, мысль определяется через сознание (в более строгих терминах: сознание, которое - по крайней мере как сопутствующее сознание - есть свойство мышления, но не его сущность, у Декарта формально конституирует его), а следовательно, ощущение и понимание как таковые, подобно воле и представлению, не выходят за пределы самопознания и лишь <полагают> субъект для него самого (ср.: Hamelin. Le syst?me de Descartes, p. 181). С другой стороны, сама мысль уже по определению есть единственный предмет, <непосредственно сознаваемый> ею, так что идеи дают нам непосредственное знание не вещей и не природ, но нашей мысли: <Под именем "идеи" я понимаю ту форму каждой нашей мысли, через непосредственное восприятие которой мы познаем эти самые мысли (per cujus immediatem perceptionem ipsius ejusdem cogitationis conscius sum)> (A.-T., VII, 160; IX, 124). — 378 —
|