В зеркале философии

Весьма серьезным поворотом в науке стало ее вхож­дение в так называемую “постпригожинскую” полосу. С легкой руки Ильи Пригожина (бельгийского учено­го и философа русского происхождения) был отверг­нут однолинейный плоский детерминизм лапласовского типа, было дано новое понимание взаимодействия “порядка” и “хаоса”, показано, что нет мира одно­значного причинения, а есть многозначная ветвящая­ся древовидная крона возможных ходов движения Космоса, биосферы и истории.

Известно, что фундаментальным понятием синергетического мировидения является “нелинейность”. Смысл этого пришедшего из математики понятия со­стоит в отрицании однозначных решений и призна­нии вероятностного развития тех или иных систем, в том числе социальных, осуществления разных, даже противоположных версий грядущего. Развитие через неустойчивость, “вспышки” в критических точках (точках бифуркации), обострение ситуации — все это вошло в арсенал неонеклассической парадигмы науки. Синергетика учитывает, что многое свершается “вдруг”, как бы непроизвольно, подобно мутациям в биологическом развитии.

В нашем веке научное знание глубоко шагнуло “ввысь” в дальний загалактический Космос, проник­ло “внутрь” к элементарным частицам и кваркам, энергично вторглось в сферу живого и оборачивается к человеку, к его психике и социальной жизни. Дви­жение науки не фронтально, оно противоречиво. И ошибок и обмолвок у ученых не меньше, чем сверше­ний. Иной раз говорят даже, что наука — это истина, помноженная на сомнение.

Многие утверждают сейчас, что наступила полоса современного кризиса научного освоения действитель­ности, фиксируя спад ассигнований на науку даже в больших странах, считают, что наука не “оплатила” авансов, выданных ей в середине столетия.

И все же при всех порой обоснованных претензиях к науке надо решительно подчеркнуть, что именно ее свершения породили тот огромный сдвиг, который на­мечается в истории рода людей.

Наука стала в полном смысле слова непосредствен­ной производительной силой. Но вместе с тем она пред­стает как нарастающая социальная сила, накладыва­ющая свою печать на все происходящее в человеческом сообществе. И это касается всего массива научно-тео­ретического знания (фундаментального и прикладно­го, естественного и социально-гуманитарного, инже­нерно-технического и организационного).

Эта книга о человечестве. И казалось бы, что им как предметом размышления должны заниматься пре­жде всего социально-гуманитарные науки. Однако про­блема Человечества небезразлична и для естествознания. Для него, как системы наук о природе, человечество есть тоже определенный сегмент природного Универ­сума, носитель и субъект высшей социальной формы Материального движения.