В зеркале философии

Вроде бы все это относится к отдельным единицам рода людей. Однако эти неприглядные черты харак­теризуют и весь массив человеческий. Такой автор, как Э. Фромм, внимательнейший и точнейший иссле­дователь личностного бытия, в книге “Человек для себя” говорил, однако, что любой человек является представителем всего человечества. Каждый отдель­ный индивид несет в себе характерные особенности всего рода человеческого. Он одновременно и конкрет­но “он” и “все”, он обладает своими отличительными особенностями и в этом смысле уникален, но в то же время в нем воплощены все характерные черты чело­веческого рода в целом. Именно в таком ключе гово­рили и писали о человеке многие и многие авторы.

На род они смотрят через призму индивидуального существования, “глобализируя” черты отдельного че­ловека, возводя их на уровень родовых характерис­тик.

Человечеством в собственном содержании в основ­ном интересовались те философы, которые были причастны к историософской проблематике, занимались “историческим человеком”.

Пожалуй, наиболее характерным в этом отноше­нии выступают воззрения Карла Ясперса. Исследуя проблему единства истории и смысла исторического процесса, К. Ясперс не мог не занять четкую позицию по определению феномена человечества. Вглядываясь в “экзистенции” индивида, К. Ясперс исходил из того, что он, вступая в отношения, “коммуникации” с “дру­гими”, выступает как момент целого, того целого, кото­рое объемлет в себе всех и вся, вплоть до человечества. В работе “Истоки истории и ее цель” он подчеркивал, что исходит из уверенности, что человечество имеет единые истоки и общую цель. Эти истоки и цель, гово­рил он, нам неизвестны, во всяком случае в виде до­стоверного знания. Они ощутимы лишь в мерцании многозначных символов.

Единые истоки человечества, по утверждению К. Ясперса, столь же темны для нас, сколь темен буду­щий мир господствующего ныне на земном шаре че­ловечества, которое, может быть, достигнет единства своего юридически упорядоченного, духовного и ма-териально устремляющегося в бесконечность сущес­твования.

И история человечества в его схеме — это процесс между “истоками” и “целью”. Единство человечест­ва, по Ясперсу, находит свое отчетливое выражение в том несомненном факте, что повсеместно на Земле об­наруживается близость религиозных представлений, форм мышления, орудий и форм общественной жиз­ни. Взаимопроникновение универсального и особен­ного обеспечивает реальное всеохватывающее единст­во человечества, его сущностную целостность и неисчерпаемое многообразие исторической жизни. Единство толкуется К. Ясперсом как смысл и цель истории. Оно никогда не будет завершено, ибо его за­вершение стало бы концом истории рода людей. Но оно выступает как беспредельная цель и маяк, как побуждение и призыв. Таково в очень схематизиро­ванном виде понимание человечества и его статуса у одного из наиболее ясных и ярких умов нашего века.