|
483 Математического доказательства в пользу этого я не могу привести, разве только через божественное откровение. Поэтому я и сказал: «Верю, — но не сказал — я знаю математическим способом (more mathematico), что все открытое богом через пророков» и т.д.; ибо я действительно твердо верю, хотя и не знаю этого математически, что пророки были ближайшими советниками бога и его верными посланцами. Так что в том, что я утверждал, нет решительно никакого противоречия, тогда как у тех, кто придерживается другого взгляда, противоречий найдется немало. Остальная часть Вашего письма, где Вы говорите: «Наконец существо в высшей степени совершенное знало» и т.д., а также то, что Вы приводите по поводу примера с ядом, и, наконец, то, что касается моего Приложения, и то, что за этим следует, не имеет отношения к разбираемому вопросу. Что касается «Предисловия» Л.Мейера, то в нем вместе с тем указано, что должен был бы еще доказать Декарт для того, чтобы образовать основательное доказательство относительно свободы воли; а также сказано, что я держусь противоположного мнения и какого именно. Об этом я, может быть, в свое время еще выскажусь. Однако в настоящую минуту я не расположен к этому. О моей книжке, излагающей Декарта, я не думал и не уделял ей дальнейших забот с тех пор, как она вышла в свет на голландском языке 117. И это не без оснований; однако излагать здесь эти основания было бы слишком долго. Так что мне остается только сказать, что я, и т.д. [Де Ланге Богарт, под Схидамом, 28 января 1665 г.] ПИСЬМО 22 118 Славнейшему мужу В. д. С. от Виллема ван Блейенберга. ОТВЕТ НА ПРЕДЫДУЩЕЕ Мой господин и дорогой друг! Письмо Ваше от 28 января я своевременно получил, но различные дела, не относящиеся к моим философским занятиям, помешали мне ответить на него раньше. К тому же письмо Ваше полно таких жестоких нападок, что я 484 просто не знал, что мне подумать. В первом письме Вашем — от 5 января — Вы решительно и сердечно предлагали мне свою дружбу, заверяя меня, что не только это письмо, но и все последующие мои письма будут для Вас весьма приятны. При этом Вы дружески требовали, чтобы я свободно излагал Вам все затруднения, какие мне только могли бы встретиться. В моем письме от 16 января я сделал это, быть может, слишком пространно. Согласно Вашему собственному требованию и обещанию я ожидал получить на мое письмо дружеский и поучительный ответ. Однако вместо этого я получил письмо, которое не пахнет слишком большой дружбой. Вы говорите, что никакие доказательства, как бы ясны они ни были, не имеют для меня никакого значения, что я не понял воззрений Декарта, что я слишком смешиваю телесные вещи с духовными и т.д., так что дальнейший обмен письмами не сможет дать нам ничего поучительного. На все это я дружески отвечаю Вам, что, по моему твердому убеждению, Вы лучше меня понимаете все, касающееся вышеупомянутых предметов, и имеете больший навык различать телесные вещи от духовных. Ведь Вы достигли уже высшей ступени в метафизических вопросах, тогда как я только-что приступаю к ним. Поэтому-то я и искал Вашей благосклонности, надеясь на поучение с Вашей стороны. Но я никогда не думал о том, чтобы обидеть Вас своими искренними возражениями. — 308 —
|