|
На этом я собирался было закончить мое письмо, чтобы не утруждать Вас предметами, которые (как это ясно из весьма благочестивого прибавления, прикрепленного к концу Вашего письма) 109 служат только для шутки и смеха, но не приносят никакой пользы. Но, чтобы не оставить без всякого ответа Вашу просьбу, я перейду к разъяснению выражений «отрицание» и «лишение», а также вкратце приведу то, что необходимо для более ясного понимания моего предыдущего письма. Итак, прежде всего скажу, что «лишение» (privatio) не есть акт лишения (privandi actus), но всего лишь 477 простое неимение [или отсутствие чего-нибудь] (carentia), неимение, которое само по себе есть ничто: ведь это только рассудочное понятие (ens rationis) или модус мышления, который мы образуем, когда сравниваем вещи друг с другом. Так, например, мы говорим, что слепой лишен зрения, ибо мы легко можем представить себе его зрячим, потому ли, что сравниваем его с другими людьми, которые обладают зрением, или потому, что сравниваем его теперешнее состояние с прошедшим, когда он действительно видел. И вот, рассматривая этого человека таким способом, т.е. сравнивая его природу с природой других или с его собственной прежней природой, мы и утверждаем, что зрение принадлежит к его природе, и потому говорим, что он его «лишен». Но если принять в соображение веление (decretum) бога и его природу, то мы увидим, что утверждать об этом человеке, что у него «отнято» зрение, можно не с большим основанием, чем если бы вы утверждали это о камне, ибо в этом случае приписывать зрение этому человеку было бы не меньшим противоречием, чем приписывать зрение камню. Ведь человеку этому свойственно и присуще только то, что уделено ему божественным разумом и волей. Вот почему бог столь же мало является причиной отсутствия зрения у этого человека, как и причиной отсутствия зрения у камня: это отсутствие зрения есть только отрицание (negatio). Подобным же образом, когда мы рассматриваем природу человека, который подпал под власть чувственного влечения, и сравниваем его теперешнее стремление с тем стремлением, которое имеется у праведников, или с тем, которое было у него самого в другое время, — то мы утверждаем, что человек этот «лишен» лучшего стремления, так как предполагаем, что ему надлежало бы иметь стремление к добродетели. Но если бы мы приняли в соображение природу божественного веления (decretum) и божественного разума, то мы не могли бы сказать этого, ибо с этой точки зрения в данное время лучшие стремления принадлежат природе этого человека не более, чем природе дьявола или камня. Таким образом, с этой точки зрения лучшее стремление не есть «лишение», но отрицание. Итак, лишение заключается в том, что относительно какой-нибудь вещи отрицается нечто такое, что, по нашему мнению, принадлежит к ее природе; отрицание же состоит в том, что относительно какой-нибудь вещи нечто отрицается на том основании, — 304 —
|