|
Жан Поль Сартр Стена Нас втолкнули в просторную белую комнату. По глазам резанул яркий свет, я зажмурился. Через мгновение я увидел стол, за ним четырех субъектов в штатском, листающих какие-то бумаги. Прочие арестанты теснились в отдалении. Мы пересекли комнату и присоединились к ним. Многих я знал, остальные были, по-видимому, иностранцы. Передо мной стояли два круглоголовых похожих друг на друга блондина, я подумал: наверно, французы. Тот, что пониже, то и дело подтягивал брюки -- явно нервничал. Все это тянулось уже около трех часов, я совершенно отупел, в голове звенело. Но в комнате было тепло, и я чувствовал себя вполне сносно: целые сутки мы тряслись от холода. Конвойные подводили арестантов поодиночке к столу. Четыре типа в штатском спрашивали у каждого фамилию и профессию. Дальше они в основном не шли, но иногда задавали вопрос: "Участвовал в краже боеприпасов?" или: "Где был и что делал десятого утром?" Ответов они даже не слушали или делали вид, что не слушают, молчали, глядя в пространство, потом начинали писать. У Тома спросили, действительно ли он служил в интернациональной бригаде. Отпираться было бессмысленно -- они уже изъяли документы из его куртки. У Хуана не спросили ничего, но как только он назвал свое имя, торопливо принялись что-то записывать. -- Вы же знаете, -- сказал Хуан, -- это мой брат Хозе -- анархист. Но его тут нет. А я политикой не занимаюсь и ни в какой партии не состою. Они молча продолжали писать. Хуан не унимался: -- Я ни в чем не виноват. Не хочу расплачиваться за других. -- Губы его дрожали. Конвойный приказал ему замолчать и отвел в сторону. Настала моя очередь. -- Ваше имя Пабло Иббиета? Я сказал, что да. Субъект заглянул в бумаги и спросил: -- Где скрывается Рамон Грис? — 1 —
|