Слова и вещи

1 Ги Бесс. Роль марксистско-ленинской философии в современной идеологической борьбе. — «Коммунист», 1968, № 8, с. 25.

2 К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, с. 85—86.

23

системах буржуазной политэкономии. Формы эти «успевают уже приобрести прочность естественных форм жизни, прежде чем люди сделают первую попытку дать себе отчет не в истори­ческом характере этих форм — последние уже, наоборот, при­обрели для них характер непреложности, — а лишь в содержа­нии» 1. Исследуя эти объективные мыслительные формы, Маркс подчеркивает несколько основных моментов. Во-первых, это образования «общественно значимые», объективные, а не про­дукт некоей субъективной иллюзии; во-вторых, область значи­мости этих форм не ограничивается буржуазной политической экономией, а простирается и на другие области социальной жизни; в-третьих, эти формы не остаются лишь абстрактными регулятивами, но налагают печать на все те конкретные пред­ставления об обществе и своем месте в нем, которые склады­ваются у участников той или иной системы социально-экономи­ческого производства в ту или иную историческую эпоху; в-чет­вертых, они являются не только результатом социальной прак­тики и познания, но и сами становятся предпосылками тех кон­кретных социально-практических и познавательных процессов, которые протекают в этих формах; в-пятых, наконец, они не являются некоей предельной, не доступной дальнейшему ана­лизу реальностью; напротив, за этими «нелепыми» формами всегда скрывается некая иная реальность (например, за денеж­ной формой товарного производства скрывается общественный труд).

Именно в сторону этой Марксовой проблематики объектив­ных мыслительных форм направлена мысль Фуко. За теми или иными конкретными идеями Фуко стремится обнаружить их об­щую основу, которая также исторически преходяща. Ясно, что его «язык» — это не «язык» в лингвистическом смысле слова. Язык у Фуко — это скорее метафора для обозначения самой возможности соизмерения и взаимопреобразования разнородных продуктов и образований человеческой духовной культуры, об­щего механизма духовного производства. Как история является лабораторией возможностей понимания, так язык есть лабора­тория средств этого понимания, ресурсов культуры. Отсюда единство истории и языка в концепции Фуко. «Язык» — это уро­вень первоначального структурирования, на основе которого далее вступают в силу социально-культурные механизмы более высоких уровней, например рационально-логического. Язык мира (Ренессанс), язык мысли (классический рационализм), язык как самозамкнутое бытие (современная эпистема) — все это здесь лишь условное обозначение для различных способов такого структурирования в различные исторические периоды.