|
XVIII век знает наряду с массовыми выступлениями немало единоличных фактов протеста русских людей из народа против социальной несправедливости.
273 Горькие испытания выпали на долю дворового человека князей Голицыных — Николая Семеновича Смирнова. Ему удалось получить хорошее по тому времени образование — он слушал «приватно» лекции в Московском университете и отдельно занимался с профессором С. Е. Десницким. Но хозяева всячески помыкали им, унижали его. «Всегдашние сии неудовольствия и беспрестанные в желаниях моих препоны, — пишет Смирнов, — учинили тогдашнюю мою жизнь совершенно мне постылою, и унижающее имя холопа представляло мне рабство тяжелою цепью, меня угнетающею»37. Отказ господ отпустить Смирнова на волю, переполнил чашу его терпения. «Я остался, — продолжает он, — без всякой надежды пользоваться когда-либо драгоценнее всего мне казавшеюся свободою. Сия неудача и встречавшиеся мне весьма часто досады и огорчения усугубили омерзение мое к рабству»38. Смирнов решился «или погибнуть, или преуспеть в обретении вольности» 39. В 1785 г. он бежал, но вскоре был схвачен и сослан солдатом в Тобольские команды с тем, чтобы иметь (как сказано в повелении Екатерины II) «за жизнью и поведением его смотрение» 40. Судьбы крепостного интеллигента Смирнова и великого революционного мыслителя Радищева пересеклись. Характеризуя круг лиц, с которыми Радищев был связан в Сибири, его сын Павел Александрович упоминает и о проживающем в Тобольске бывшем крепостном князя Голицына («некто Смирнов»; «отпущенник») 41. Смирнов сотрудничал в тобольском журнале «Иртыш, превращающийся в Ипокрену», с которым Радищев также был связан»42. Смирнов — один из зачинателей «негритянской» темы в русской литературе, использовавших ее для осуждения крепостного рабства в России. «Злосчастным невольникам» посвящена его повесть «Зара», протестующая против «каменосердных» рабовладельцев, «покрывших человечество срамом неизгладимым»43. В примечании автора к этому небольшому произведению упоминается труд французского просветителя-энциклопедиста Рейналя «Философская и политическая история учреждений и торговли европейцев в обоих Индиях» (на него ссылался и Радищев), подсказавший ему идею его повести. «Я читал, — замечает Смирнов, — Рейналеву историю обеих Индий и нашел в ней анекдот этот, в шести или семи строках замыкавшийся. Он столько поразил меня, что я, закрывши книгу, написал его по-русски, ничего — 268 —
|