|
В «Четьях минеях» читателям внушалось представление о церковном нравственном идеале, модифицированном в соответствии с требованиями времени, в которых уже чувствуется дух эпохи Просвещения. Святые прославляются не столько за простоту ума, слепую, фанатическую веру и аскетические подвиги, сколько за образованность, моральное самовоспитание, служение своему народу. В этом произведении нашло также отражение формирование национального самосознания у восточных и южных славян, это и объясняет, почему автор обращается прежде всего к славянским святым и наиболее пространно излагает их жития, как это видно на примере житий Кирилла и Мефодия, которым посвящен 111 довольно обширный тракт. Примечательно, что, работая над Щ «Четьи минеями» и «Летописцем», Дмитрий Ростовский отмечал 1 в письмах к друзьям, что он обращался к сюжетам Библии для щ того, чтобы можно было «в моралиях поучаться». При этом, сопо- ; ставляя тексты Библии на различных языках, древнерусские летописи и хронографы, он обнаружил множество расхождений относительно времени различных библейских событий. Краткую сводную таблицу этих хронологических противоречий он дал в своих сочинениях и очень сожалел, что эти ошибки, установленные путем исторического и филологического критического анализа, не могут быть широко обсуждены. Дмитрий Ростовский был не только церковным писателем, автором школьных драм, но и своеобразным мыслителем. При этом он отказывался от академического способа философствования, присущего С. Яворскому, Ф. Лопатинскому, Д. Кантемиру и другим, его мало занимали проблемы натурфилософии и логики. В центре его рассуждений — проблема человека, нравственности, воспитания, с которой он обращался «к самым препростым людям». Он как бы возвратился к манере философствования и проблематике конца XVI—начала XVII в., с ее острой социальной и моральной напряженностью и развил ее. Мыслитель близок автору «Диоптры» Виталию, Фикаре, написавшему «Вертоград душевный», а произведение, приписываемое Исайе Копинскому, «Алфавит духовный», воспроизводилось в соорании сичинении самого Дмитрия. Возвратился он в определенной мере и к присущему этим авторам неоплатонизму и связанным с ним пантеистическим тенденциям. В его сочинениях бог предстает как духовная натура всего сущего, как свет, проникающий в природу и светящийся изнутри каждого предмета. Он характеризуется при помощи определений апофатической теологии. При этом в полемике с раскольниками Дмитрий Ростовский возражал против антропоморфного изображения бога, данного в Библии, и попыток его телесного истолкования, предпринимаемого его оппонентами. — 109 —
|