Русская Философия. Энциклопедия

Соч.: Поли. собр. соч.: В 4т. Париж, 1967-1988. Собр. соч.: В 12 т. М., 1996-1998. Т. 1-2; Абеляр. Пг„ 1924; Св. Филипп, митрополит Московский. Париж, 1928; Святые Древней Руси: X-XVII столетие. Париж, 1931; М., 1990; Стихи духовные. Русская народная вера по духовным стихам. Париж, 1935 (М., 1991); Социальное значение христианства. Париж, 1933; Пись­ма о русской культуре // Русская идея. М, 1992; Судьба и грехи России: Избр. статьи по философии русской истории и культу­ры: В 2 т. Спб., 1991-1992; The Russian Religious Mind: Kievan Christianity. The Tenth to the Thirteenth Centuries. Cambridge, Mass., 1946; A Treasury of Russian Spirituality. N. Y., 1948; The Russian Religious Mind. Vol. 2: The Middle Ages: The Thirteenth, to the Fifteenth Centuries. Cambridge, Mass., 1966.

Лит.: Бойков В. Ф. Судьба и грехи России (философско-исто-рическая публицистика Г. П. Федотова) // Федотов Г. П. Судь­ба и грехи России. Спб., 1991-1992. Т. 1-2;ГалахтинМ. Г.Федо­тов Г. П. // Новая философская энциклопедия. М., 2001. Т. 4.

В. И. Кураев

ФЕЙЕРБАХ В РОССИИ. Учение Ф. стало известным в России в кон. 30 - нач. 40-х гг. XIX в., вначале в рамках левого гегельянства. Однако его «Сущность христиан­ства» (1841) произвела большее впечатление на рус, чем произв. таких левых гегельянцев, как Б. Бауэр, Д. Штраус,

М. Штирнер и др. Мыслящие люди «сороковых годов» уви­дели в философской антропологии более цельное и пос­ледовательное развитие концепции человека по сравнению с учениями К. А. Гельвеция и И. Канта, а также рус. фило­софской традицией (Радищев, Галич и др.). Запрещенные к изданию в России соч. Ф. были известны по нем. ори­гиналам, а также по изложениям М. А. Бакунина, Герцена, Р. Гайма и др. Фейербахианство к 40-50-м гг. стало теорети­ческой модой. В письме к А. Руге (январь 1843) Бакунин признавал, что считает мыслителя «безусловно единственно живым среди философов». Аналогичным было отноше­ние к Ф. Белинского и Герцена. Последний уже в 1842 г. в ст. «По поводу одной драмы», опубликованной в журн. «Отечественные записки», берет в качестве эпиграфа воль­ный перевод цитаты из «Сущности христианства» Ф.: «Сер­дце жертвует род лицу, разум - лицо роду. Человек без сердца не имеет своего очага; семейная жизнь зиждется на сердце; разум - res publica (общественное дело) человека» (ср.: ФейербахЛ. Избр. филос. произв. М., 1955. Т. 2. С. 66). «Сущность христианства» была одной из наиболее попу­лярных философских книг среди петрашевцев. Ханыков познакомил с этим трудом молодого Чернышевского, от­мечавшего впоследствии особое значение для своего и сво­их друзей философского развития соч. Ф. «Мысли о смер­ти и бессмертии» (1830). В его дневнике появляется запись об утрате веры в личного Бога под влиянием Ф. В «Антро­пологическом принципе в философии» имя Ф. не упоми­нается из-за цензурных ограничений, однако посредством эзоповского языка Чернышевский давал понять, что фило­софию Ф. он относит к последнему слову науки, разделяе­мому им самим. Чернышевский называл нем. философа «единственным мыслителем нашего столетия, у которого были совершенно верные, по-моему, понятия о вещах» (Чернышевский Н. Г. Избр. филос. соч. М., 1951. Т. 3. С. 713). В своем философском завещании, «Предисловии к третьему изданию «Эстетических отношений искусства к действительности» (1888), он заметил также, что его магистерская диссертация - «попытка применить идеи Фейербаха к разрешению основных вопросов эстетики». Народническая интеллигенция 70-80-х гг. проявляла живой интерес к естественно-научной и философской антропо­логии. Лавров уже в ранней статье «Что такое антрополо­гия» (1860) настаивал на том, что антропологизм предлага­ет действительно истинное объяснение «философии при­роды, философии духа, философии истории, философии личности и философии искусства». Здесь фейербаховский антропологизм явно противопоставлен гегелевскому иде­ализму. Лавров утверждал, что только на почве философс­кой антропологии возможно построение теоретической философии как «цельной системы» (Философия и социо­логия. М., 1965. Т. ЕС. 643). Значение Ф. в истории мысли, по его мнению, «немаловажно», ибо оно подготовлено всей историей европейской науки. Однако его учение -лишь «момент чужой истории», для к-рой у нас не было и нет достаточных условий. Лавров защищал Ф. от поверх­ностной в своей основе критики Фихте-младшего, к-рый «запутался в вопросе о душе». Он порицал и популярного в народнических кругах Е. Дюринга, ограничившего мысль Ф. областью философии религии, признавая в то же время, что именно в «Сущности христианства» раскрыты «нрав­ственные требования человека, как источник всякого ре­лигиозного творчества». В целом же, по Лаврову, философская антропология - школа действительности, где «каждое существо должно быть схвачено в его особеннос­ти, т.е. в той особенности, которая составляет его приро­ду». Мыслители религиозно-философской ориентации (А. С. Хомяков, Киреевский, Достоевский, Булгаков, Бердя­ев и пр.) также не избежали влияния фейербаховской антро­пологии. Они разрабатывали ее темы, видя в ней, по сути, своеобразный вариант религии человекобожия (В. С. Со­ловьев, Булгаков, Несмелое). Соловьев, выделяя в ряду мыс­лителей XIX в. «остроумного и талантливого Фейербаха», возражал против его афористических упрощений, вроде того, что «человек есть то, что он ест». Отмечая внутрен­нюю логическую связь между материализмом Фейербаха и философией Гегеля (см.: Соловьев В. С. С о ч.: В 2 т. М., 1988. Т. 2. С. 40-41), Соловьев выделял мысль Ф. о не­обходимости противопоставить безбрежному гегелевско­му панлогизму реалистическое понимание человека (пред­мет познания - не бесплотный, неизвестно откуда взявший­ся «субъект-объект», а человек, «отдельное лицо как мыс­лящее»). Не без влияния фейербаховской антропологии Соловьев рассматривал материализм как необходимое зве­но наряду с наукой и религией. Булгаков, посвятивший Ф. свое эссе «Религия человекобожия у Л. Фейербаха», на­против видел в философской антропологии некую «религиозную основу» философии. Он отмечал понима­ние Ф. религии как связи человека с Богом и его трактовку человека, переживающего эту связь. Обвиняя Ф. в «демок­ратическом человекобожии», Булгаков писал, что человек, по Ф., «творил богов по собственному своему богоносному образу (хотя это и не значит, что он их сочинил)», тем самым показав «раздвоение человека с самим собой, от­ношение к себе как к другому, второму, не одному, не единственному, связанному, соединенному, соотносяще­муся» и т. п. Бердяев не только признавал влияние «Сущно­сти христианства» на свое миросозерцание, но и исполь­зовал отдельные идеи Ф. при построении своей версии ре­лигиозной экзистенциально-персоналистической филосо­фии. Оригинальным образом трактовал философскую антропологию Ф. Несмелое, к-рый в своем 2-томном тру­де «Наука о человеке» предпринял попытку использовать фейербахианство для подкрепления и реконструкции пра­вославия как «истины христианства». То соглашаясь с Ф., то полемизируя с ним, Несмелое призывал православную церковь сменить систему координат, обратившись к реаль­ному человеку и приняв во внимание «догадки» автора «Сущности христианства». Философская антропология Ф. -предмет дискуссий в кругах «легальных марксистов» и со­циал-демократических теоретиков в нач. XX в. Острота полемики объяснялась убеждением «легальных марк­систов» в том, что марксизм не имеет собственной фило­софской основы, каковую следует позаимствовать или у Канта, или у Ф. Пропаганда идей Ф., в основном с т. зр. выяснения места его антропологического материализма в истории философии и отношения к диалектическому ма­териализму, многим обязана Плеханову. Определяющим в его понимании и интерпретации фейербахианства была работа над переводом брошюры Ф. Энгельса «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» и «Тезисов о Фейербахе» К. Маркса (опубликованы впер­вые на рус. языке в Женеве в 1892 г.). Мысли самого Плеха­нова наиболее ясно выражены в работах «Бернштейн и материализм», «От идеализма к материализму», «Очер­ки по истории материализма» и др. трудах. Подчеркивая специфический характер диалектического материализма, Плеханов нередко то сближает философскую антрополо­гию Ф. со спинозизмом («материалистическая филосо­фия Фейербаха была, как и философия Дидро, лишь ро­дом спинозизма»), то утверждает, будто «Фейербах не знал, что он в XIX столетии был настоящим реставрато­ром материализма XVIII века» (Плеханов Г. В. Соч. М., 1925. Т. 11. С. 19). Отмечая заслуги Ф. в обосновании и разъяснении ценности философского материализма (он восхищается определением Ф.: «Истинное отношение мышления к бытию есть следующее: бытие - субъект, мышление - предикат»), Плеханов утверждал, что в ант­ропологии открыты истинные пути объяснения «рели­гии, этики и общественной жизни», присовокупляя при этом, что нем. мыслитель ощущал неясную, но довольно сильную потребность в материалистическом понимании истории. В этике Ф., по Плеханову, преодолев кажущую­ся безусловность категорического императива И. Канта, развил теорию безусловной, так сказать, толерантности: терпимости к заблуждениям и ошибкам др. и тре­бовательности к себе. В полемике с Богдановым и Бер-маном Плеханов решительно возражал против сближе­ния взглядов Ф. со взглядами И. Дицгена и тем более Э. Маха. Ленин конспектировал «Лекции о сущности религии» Ф. (1909), а в «Материализме и эмпириокритицизме» посвя­щает ему главу «Л. Фейербах и И. Дицген о вещи в себе», подчеркивая значение взглядов Ф. для критики идеализма («великий материалист», «странная, чудовищная термино­логия, но совершенно ясная философская линия», «пры­жок к практике»). Он отмечал фейербаховскую критику «но­вейшего позитивизма» (Ф. защищает «объективную при­чинность», «объективный сенсуализм, т. е. материализм» и т. п.). В «Философских тетрадях» он отмечал узость антропо­логического принципа Ф. и Чернышевского. В послеоктябрь­ские годы открылась возможность широкого знакомства с идеями Ф. для читателей, интересующихся философией бла­годаря переводам соч. Ф. на рус. язык. Однако в критике в кон. 20 - нач. 30-х гг. «школы» Деборина (ученика Плехано­ва) за интерпретацию диалектического материализма как механического конгломерата из диалектики Гегеля и антро­пологического материализма Ф., уже содержалась и нега­тивная идеологическая оценка взглядов Ф. В 60-70-х гг. были переизданы или вновь опубликованы важнейшие соч. Ф. (см.: Избр. филос. произв.: В 2 т. М., 1955,1965; История фи­лософии: В 3 т. М., 1967,1974; и др.).