Русская Философия. Энциклопедия

Соч.: Европа и Евразия // Русская мысль. София, 1921. Вып. 1; «Подъем» и «депрессия» в русской истории. Прага, 1925; Географические особенности России. Ч. 1: Растительность и почва. Прага, 1927; Россия - особый географический мир. Прага, 1927; Место действия в русской литературе (географи­ческая сторона в истории литературы). Прага, 1931; Место-развитие русской промышленности. Берлин, 1932; Разрушаю­щие свою Родину. Берлин, 1935; Сказания иностранцев о Си­бири. Прага, 1933; Континент Евразия. М., 1997.

Лит.: Вернадский Г. В. П. Н. Савицкий // Новый журнал. Нью-Йорк, 1968. Т. 92; Бердяев Н. А. Утопический этатизм евразийцев // Н. А. Бердяев о русской философии. Свердловск, 1991. Ч. 2. С. 198-204; Соболев А. В. Полюса евразийства// Новый мир. 1991. № 1; Boss О. Die Lehre der Eurazier. Wiesbaden, 1961; Riasanovsky N. The Emergence of Eurasianism // California Slavie Studies. 1967. №4.

В. П. Кошарный

САКУЛИН Павел Никитич (1 (13). 11.1868, с. Воскресенское Самарской губ. - 7.09.1930, Ленинград, похоронен в Москве) - филолог, культуролог, историк рус. литерату­ры и философии; сфера его интересов может быть также определена как философия рус. литературы. В 1891 г. окон­чил историко-филологический ф-т Московского ун-та, где преподавал с 1902 по 1911 г., когда покинул ун-т в знак протеста против политики правительства. После возвра­щения в ун-т (1917) вел обширную научную, педагоги­ческую и общественную работу, был директором Ин-та рус. литературы (Пушкинский дом), председателем Об-ва любителей российской словесности при Московском ун-те, в 1929 г. избран академиком АН СССР. Будучи уче­ником Н. С. Тихонравова, С. вступил в науку как привер­женец культурно-исторической школы академического литературоведения, в которой его привлекали универса­лизм интересов, публицистичность, трактовка истории литературы как истории общественного самосознания и духовной жизни народа. Примыкая в своих философских воззрениях к позитивизму, с 1905 г. С. проявляет интерес и к учению К. Маркса; оставаясь в стороне от политичес­кого марксизма, он выступает за «государственный со­циализм» и фактически отстаивает ценности либерализ­ма. За представленную в качестве магистерской диссер­тации работу об Одоевском (Из истории русского идеа­лизма. Князь В.Ф. Одоевский. Мыслитель-писатель. Т. 1, ч. 1-2. М., 1913) С. сразу была присуждена докторская степень. На примере становления мировоззрения Одоев­ского автор реконструирует процесс формирования рус. философской культуры 1-й пол. XIX в. в целом, характе­ризуя почти весь ряд ее представителей и прослеживая их взаимодействие с западноевропейскими направлениями (мистицизм, масонство, шеллингианство, социализм, на­циональный мессианизм и др.). Кн. «На грани двух куль­тур. И. С. Тургенев» (М., 1918) С. продолжает серию ра­бот, посвященных философскому истолкованию рус. клас­сики; по его мнению, «Тургенев... бесконечно интересен как большой и мыслящий художник, стоявший на грани двух культур и - на страже культуры. Он чувствовал себя участником и свидетелем нескольких драм: это - драма беспочвенного русского интеллигента, драма России (в ее положении между Востоком и Западом) и, наконец, драма социальная, общеевропейская» (С. 31, курс, авто­ра). С. последовательно характеризует психологию Тур­генева, его художественную поэтику, социально-полити­ческие взгляды и своеобразную «философию жизни», выделяя эстетический «аполлонизм» и философский ви­тализм писателя. В работе «Пушкин и Радищев. Новое решение старого вопроса» (М., 1920) С. рассматривает процесс перехода от наследия фр. Просвещения к фило­софии нем. идеализма в рус. об-ве, становление идеи ис­торизма и ее роль в миропонимании зрелого Пушкина, для к-рого оценка Радищева явилась важным моментом самоопределения: «Светлый, гармоничный и мудрый Пушкин, изрекший своим творчеством великое поэтичес­кое «да», отверг в лице Радищева мятежное «нет». Для поэта это было преодолением в самом себе XVIII века. Центробежность побеждена центростремительностью» (С. 75). В кн. о Некрасове (М., 1928) С. выявляет его «кон­цепцию жизни», вскрывает идейную направленность в самих композиционных приемах «социологической ли­рики» поэта, стремящегося объединить судьбу народа и интеллигенции в единстве общей цели. В кн. С. «Русская литература и социализм» (Ч. 1. Ранний русский социа­лизм. 2-е изд. М., 1924) предпринимается попытка обоб­щающего разбора эволюции социальных идей в России в широком контексте научной, литературной и обществен­ной мысли, начиная с XVIII в.; рассматривая социализм как своего рода «новую религию жизни», автор анализи­рует его сложное соотношение с христианством и про­слеживает отражение этого конфликта в сознании рус. людей. Исходя из убеждения, что «дело европейской куль­туры есть и наше дело», считал, что России неизбежно предстоит пройти через идентичный зап. опыт социаль­ного развития. С. выделял интеллигенцию как особую надклассовую группу, «аккумулятор социально-психичес­кой энергии века», призывая большевиков обеспечить ее необходимой свободой творчества. В 20-е гг. С. занимал­ся теорией литературы: разработал план создания фунда­ментального трактата «Наука о литературе», посвящен­ного философии и психологии творчества, аспектам его восприятия и изучения. Считал литературу органической частью общественной жизни, высоко оценивал творчес­кий акт художника. Пафосом его размышлений выступа­ет философия созидающего человека как «творческой монады», надежда на будущий «мощный расцвет» лич­ностного начала в человеке (Социологический метод в литературоведении. М., 1925. С. 178). В последние годы жизни С. оказался в трудном положении: выступая с за­щитой культурных ценностей прошлого, он подвергся резким нападкам. Был обвинен в отступлении от марк­сизма и методологическом эклектизме. В научной среде рус. эмиграции С. пользовался авторитетом (см. Ляцкий Е. А.. Памяти П. Н. Сакулина // Slavia. R. XI, S. 1. Praha, 1932. С. 193).