|
Присутствующий в таких выражениях индексал — всего лишь сигнал привязанности к ситуации, он не рассматривается как указывающий «место» применения предиката. Правильность же употребления «квазипредикатов» этого языка проверяется непосредственно: критерием ее является его употребление в ситуациях того же типа, что и ситуации, в которых он определялся, т. е. в ситуациях научения (усвоения). Согласно этому подходу, подлинные предикаты в отличие от «квазипредикатов» применяются к ситуации не непосредственно, а к ситуации, указываемой посредством подлинных сингулярных терминов, которые указывают на определенные объекты как «места» применения предикатов. Таким образом, предикатам приписывается дополнительная, характеризующая роль в составе целого предложения, где они соотносятся с сингулярными терминами, выполняющими указательную функцию. С этой точки зрения опосредованное употреблением определенных лингвистических средств применение предикатов делает их использование ситуативно независимым, определяя возможность неперцептуального отношения к действительности, а сам переход от «квазипредикатов» к подлинным предикатам знаменует усвоение естественного языка как средства мышления, артикуляции действительности. 182 Представленное «объяснение» структуры указания не выдерживает критики. Во-первых, ни логически, ни эмпирически необоснованно рассмотрение употребления выражений, содержащих индексалы (вроде «Это есть/*1»), как лишенного указательной функции. Осмысленное употребление таких выражений, как и их понимание, предполагает выделение индивидом определенных объектов в качестве объектов его восприятия, что, как показано выше, уже дает характеристику этих объектов. При этом усвоение (введение) естественного языка означает соотнесение осуществляемых индивидом разграничений в мире с принятой в определенном языковом обществе номенклатурой, что имеет чрезвычайно важные следствия ввиду той функции естественного языка, которую мы назвали «манипуля-тивной» и которая относится к построению в данной индивидуальной концептуальной системе определенных концептуальных структур средствами естественного языка и ведет, так сказать, к «обобществлению» содержания индивидуальных концептуальных систем. Во-вторых, в таких концепциях просто декларируется, а не объясняется функция указания сингулярных терминов: просто утверждается, что именно с усвоения сингулярных терминов, как обозначающих «места» применения предикатов, начинается подлинное, непривязанное к ситуации употребление естественного языка, но не объясняется, как возможно понимание (усвоение) сингулярных терминов, осмысленное их употребление. Ожидать такого объяснения через определение связи сингулярных терминов и конструкций, вроде «Это есть F», не приходится: содержащемуся в них индексалу вовсе не приписывается указательная функция. Между тем имя может быть введено относительно любого объекта, на который осуществляется указание: типичный случай такого введения и представляет указание посредством употребления индексалов, которое — это следует подчеркнуть лишний раз — означает наряду с «индексалъным смыслом» построение определенного «дескриптивного смысла», относимого к рассматриваемому (выделенному) в определенном контексте объекту'. — 139 —
|