|
Критическое прояснение символа упраздняет обе крайности. Символ не есть фотография, и, стало быть, реальность отнюдь не "такова", как дана нам она в символической форме. Вспомним еще раз мысль Энгельса, что силы природы представляются чем-то чуждым, таинственным, подавляющим и что человек осваивается с ними путем олицетворения. "Именно это стремление к олицетворению создало повсюду богов". Правильное прочтение этих слов выводит нас к проблеме символа как такового, хотя Энгельс имеет в виду здесь частный случай этой проблемы. Есть силы природы: то, что называем мы реальностью. И есть человек, которому реальность эта представляется чуждой, таинственной, подавляющей: не только первобытный человек, но и современный, сталкивающийся с тайнами природы. Конфронтация порождает познание; познание и есть освоение. Фундамент культурного познания- символизм, или градация методов, моделирующих мир. Олицетворение-одна из таких моделей; в предыдущей главке мы перечислили десять выборочных эмблем: число их бесконечно. Но что такое модель? И как она возможна? Модель-форма, образ, "вид", выражающий отражаемое. Типы ее неисчислимы: от простейших до сложнейших, от расхожих речевых оборотов до поэтических нюансов, творимых на грани словесных возможностей, от тщательных и перенасыщенных вырисовок натуры старательными "копистами" до кисти Хокусая, одним росчерком дающего ракурс ландшафта. И далее: от простеньких физических представлений до, скажем, пси-волн физики микромира, представляющей, по словам акад. Ландау, непредставимое [16]. В сущности, говоря о модели, следует рассматривать ее генетически и логически, т. е. в плане ее порождения и становления, с одной стороны, и в плане ее устойчиво-логической и сущностной структуры, с другой. Отвлекаясь от многочисленных вопросов, связанных с этой темой, мы отметим один момент, существенный для нашей проб лемы. Генетически модель коренится в акте имитации, подражания воспринимаемой реальности. Изначальная, форма ее-мимесис: жест воссоздания явления в опыте. Чуждая, таинственная, подавляющая сила сталкивается с воспроизводящей ее формой и возникает аналогия. Модель всегда зиждется на аналогии; любая форма познания, от простейших до сложнейших, подвластна принципу: "Мир объясняют не осмысливанием феноменов мира, но воссозданием образа действия, или повторением... в опыте" [17]. Но как возможна сама аналогия? Генезис ее-эмпиричен; эмпирика строит ее по сходству. Слово "гром" есть простейшая аналогия, модель природного явления, образованная через звуковое сходство и повторение в опыте чего-то "гремящего" [18]. Этот принцип находим мы и в сложнейших феноменах, в кибернетике, например. "С самого начала,-признается нам Норберт Винер,-я был поражен сходством между принципами действия нервной системы и цифровых вычислительных машин" [19]. — 67 —
|