Письмо и различие

ференциальных признаков и никакой постоянной фонетической зна­чимости. Напротив, собственная функция нулевой фонемы — проти­востоять отсутствию фонемы" (Якобсон и Лотц)»). Еще немного и, схематизируя предложенную здесь концепцию, можно было бы парал­лельно сказать, что функция понятий типа мины — противостоять отсутствию значения, оставаясь при этом свободным от какого-либо частного значения».

Преизбыток означаемого, его вос-полняющий характер связан тем самым с конечностью, то есть нехваткой, которая должна быть вос­полнена.

Теперь понятно, почему для Леви-Строса важно понятие игры. Ссылки на всевозможные игры, особенно на рулетку, у него постоян­ны, в частности, в «Беседах», «Расе и истории», «Дикой мысли». Но все эти ссылки на игру не обходятся без той или иной напряженности.

В первую очередь, по отношению к истории. Это классическая проблема, вокруг которой было поломано немало копий. Укажу толь­ко на то, что кажется мне ее формальной стороной: ограничивая ис­торию, Леви-Строс воздал должное понятию, которое всегда была заодно с телеологической и эсхатологической метафизикой, то есть, парадоксальным образом, с той философией присутствия, которой, как полагали, удастся противопоставить историю. Хотя и кажется, что историчностная тематика достаточно поздно вошла в философию, ее всегда требовало там определение бытия как присутствия. С исполь­зованием или без этимологии и несмотря на классический антагонизм, противопоставляющий их значения во всей классической мысли, мож­но показать, что, коль скоро история всегда является единством неко­его становления, понятие эпистемы всегда нуждалось в понятии ис­тории как традиции истины или развития науки, ориентированного на присвоение истины присутствием и самоприсутствием, на знание в самосознании. История всегда мыслилась как движение, историю ито­жащее, обходной путь между двумя присутствиями. Но если и вполне законно относиться к этому понятию истории с подозрением, то, сво­дя ее на нет без явной постановки проблемы, на которую я здесь ука­зываю, мы рискуем вновь впасть в аисторизм классического типа, то есть в определенный момент истории метафизики. Таковой мне пред­ставляется алгебраическая формалистика этой проблемы. Конкрет­нее, нужно признать, что в трудах Леви-Строса уважение к структур­ности, к внутренней оригинальности структуры обязывает нейтрали­зовать время и историю. Появление, например, новой структуры, оригинальной системы всегда производится — и в том само условие ее структурной специфичности — путем разрыва с ее прошлым, ее ис­током и причиной. Тем самым описать свойственное структурной орга­низации можно лишь не учитывая в сам момент описания ее былых