Письмо и различие

Без этого различание было бы простой передышкой, которую позво­ляет себе сознание, самоприсутствие присутствующего настоящего. Так что откладывание, подразумеваемое различанием, не может означать запаздывания возможного настоящего, отсроченности действия или прерванности восприятия, которые уже возможны, сейчас возможны. Эта возможность делается возможной только благодаря различанию, которое поэтому следует представлять себе безотносительно к како­му-либо расчету или механике решения. Сказать, что оно изначаль­но, — это сразу и перечеркнуть миф о присутствующем начале. Вот почему необходимо понимать «изначальное» вычеркнутым, иначе раз­личание выводилось бы из непочатого истока, из начальной полно­ты. Неначало — вот что изначально.

Тогда, вместо того, чтобы отказываться от понятия «откладыва­ния» следует, быть может, переосмыслить его. Это мы и хотели бы сделать; и возможно это лишь в том случае, если различание опреде­ляется вне всякого телеологического или эсхатологического горизон­та. Что непросто. Заметим мимоходом: понятия Nachtr?glichkeit и Versp?tung, направляющие понятия всей фрейдовской мысли, опреде­ляющие для всех прочих понятий, в «Наброске» уже присутствуют и названы по имени. Неустранимость определенного «с-запаздыванием» — таково, несомненно, открытие Фрейда. И это свое открытие он пускает в ход вместе со всеми следствиями и не только в рамках пси­хоанализа индивида. Подтверждение ему Фрейд надеялся найти в ис­тории культуры. В работе «Моисей и монотеизм» (1937) эффект за­паздывания и последействия распространяется на значительные исто­рические периоды (G.W., xvi, p.238-239). Кроме того, проблема латентности здесь весьма значимым образом связывается с пробле­мой устной и письменной традиций (р. 170 sq.).

И хотя торение ни разу не названо в «Наброске» письмом, проти­воречивые требования, на которые предстоит ответить «Волшебному блокноту», уже сформулированы здесь буквально в тех же самых вы­ражениях: «удерживать все, сохраняя способность воспринимать».

Различия в работе торения касаются не только сил, но и мест. И Фрейд уже хочет одновременно мыслить и силу и место. Он первым готов усомниться в описательной ценности этого гипотетического пред­ставления о торения. Разграничение между категориями нейронов «не имеет никакого достоверного основания, по крайней мере в том, что касается морфологии (то есть гистологии)». Оно указывает на топичес­кое описание, которое толком не укладывается во внешнее, знакомое и устроенное пространство, во внешнюю среду естественных наук. Вот почему под рубрикой «биологической точки зрения» «сущностное раз­личие» ( Wesensverschiedenheil) между нейронами «замещается различи­ем среды назначения» (Schicksals-Milieuverschiedenheit): чистые разли-