Опыт о человеке

49 См.: Carter J.B. в статье для Hastings' Encyclopedia, I, 462.

50 По этому вопросу см.: Rohde E. The Cult of Souls and Belief in Im­mortality among the Greeks. N.Y.: Harcourt, Brace, 1925.

51 Одиссея, песнь XIII, ст. 291 и след. // Жуковский В.А. Соч. Т. 4. С. 197, 199.

52 Codrington. Op. cit. P. 118.

53 См.: Marett. The Conception of Mana. Op. cit. P. 112 ss.

54 Dballa M.N. History of Zoroastrianism. N.Y. Oxford University Press, 1938. P. 52 ft.

55 Seneca. Ad Marciam de Consolatione, 18.

56 Marcus Aurelius. Ad se ipsum. Bk. Ill, par. 4.

57 Bergson H. Op. cit. P. 201 ff.

58. Idem. P. 175 f.

59 Ср.: Marett. Is Taboo a Negative Magic? // The Threshold of Reliqion. P. 84.

60 Ср.: Jevons F.B. An Introduction to the History of Religion. London-Methuen, 1902. P. 70.

61 Idem. P. 86 f. Цит. с любезного разрешения Methuen & Со. and the Executors of F.B.Jevons.

62 Антропологический материал см.: Frazer G.G. The Golden Bough, I, 169 ff., Pt. VI, The Scapegoat; Jevons. Op. cit. Chaps. VI—VIII.

63 Подробнее см.: Robertson-Smith. Op. cit. Note G.P. 427 ss. м Подробнее см.: Dhalla. Op. cit. P. 55, 221 ss. 65 Robertson-Smith. Op. cit. P. 143 ss. Hi Jevons. Op. cit. P. 91.

VIII Язык

1.

Язык и миф родственны друг другу. На ранних стадиях развития человеческой культуры их отношения столь тесны и взаимосвязь столь очевидна, что невозможно отделить одно от другого. Это два разных побега от одного общего корня. Коль скоро существует человек, он обяза­тельно обладает способностью к речи и испытывает воздей­ствие мифотворческой функции. Для философской антропо­логии заманчиво поэтому свести обе эти специфические че­ловеческие способности воедино; и такие попытки часто предпринимались. Любопытную теорию, согласно которой миф — побочный продукт языка, развивал Ф.Макс Мюл­лер60*. Он рассматривал миф как своего рода болезнь чело­веческого духа, причина которой коренится в способности к

речи. Язык по самой своей природе и сущности метафори­чен. Не будучи в состоянии описать вещи прямо, он прибе­гает к косвенным способам описания, к двойственным и дву­смысленным терминам. Именно двойственность языка, со­гласно Максу Мюллеру, и порождает миф; именно в ней миф всегда находит питательную почву. “Вопрос о мифоло­гии, — писал Мюллер, — становится, по сути, чисто психо­логической проблемой, а поскольку наша душа выступает для нас предметом главным образом через язык, — то и проблемой Науки о Языке. Это объясняет, почему... я назы­ваю миф скорее болезнью Языка, нежели Мысли... Язык и мысль неразделимы, и следовательно, болезнь языка и бо­лезнь мысли — это одно и то же. ...Видеть в верховном Боге существо, которое совершает разнообразные преступ­ления и само становится жертвой людского обмана, которое сердится на собственную жену и гневается на детей, — все это, конечно, доказательство болезни, необычного состоя­ния сознания или, попросту говоря, настоящее безумие... Это случай мифологической патологии.