|
Однако, прагматически оценивая современную ситуацию вполне очевидно, что однозначно разделить биологические и социальные риски достаточно трудно (а, может быть, и невозможно), поскольку грань между ними, в свою очередь, определяется исходными ценностными установками. Так, по мнению генетиков-профессионалов «не приведено каких-либо серьезных доказательств потенциальной опасности» генных технологий, которую нельзя было бы устранить или существенно уменьшить чисто техническим или организационным путем [Блюм, 2001]. Но, с другой стороны, — неизбежным следствием технического решения проблемы биобезопасности, с нашей точки зрения, станет возрастание значения человеческого фактора, который переводит всю проблему в социально-этическую и социально-политическую плоскость. В том же ряду явлений, что и риск биобезопасности находится феномен “опасного знания”. Нормой корпоративной этики традиционного научного сообщества был постулат, согласно которому “знание становится опасным или полезным только в процессе реализации практических целей” [Поттер, 2002, с. 80]. Но с другой стороны, в том случае, когда новые научные открытия вступают в конфликт, с одной стороны, с базовыми элементами ментальности, обуславливающими поведенческие реакции личности и, с другой — принципами идеологии, господствующими в данном обществе, они могут стать фактором социально-политической дестабилизации. Генетика дает достаточно яркие примеры, иллюстрирующие этот тезис (разд. 3.3). Таким образом, грани между биологическим риском, опасным знанием и социально-политическим риском оказываются, в значительной мере, условно конвенциалистскими, устанавливаемыми ad hoc. Множество оптимальных решений этой задачи связано с достижением такого баланса интересов, который, с одной стороны, исключал бы инициацию природного или социально-политического кризиса, связанного с эволюцией науки каузальной или коррелятивной связью, и, с другой — не ставил бы под сомнение выполнение наукой своей основной социальной функции — приобретения новых знаний. Интуитивно очевидно, что нормальная исследовательская деятельность возможна лишь при сохранении за научным сообществом исключительного права на разработку и реализацию верификационных процедур, т.е. критериев и стандартов оценки достоверности научных фактов и обоснованности, созданных на их основе, научных теорий. В тоже время, в сферу социального контроля включается уже не только практическое использование научных разработок, но и экспертная оценка допустимости конкретных исследовательских методик, а также тематическая селекция этически допустимых, и поэтому подлежащих научному анализу, проблем. Важно еще раз подчеркнуть, что решения, принимаемые в отношении методов и тематики научных исследований, допускают крайне низкую степень обобщения и абстрагирования, они по необходимости всегда должны приниматься ad hoc — в данное время и в данной точке пространства. Основа для такого вывода - открытый характер эволюционного процесса как биологических, так и социальных объектов, результат которого принципиально поливариантен. — 56 —
|