|
V Впервые Паскаль столкнулся с Римом в "Lettres Provinciales."<<*123>> Кажется, что уже в этих письмах Паскаль выступил на защиту своего дела. Они же - эти письма - и доставили Паскалю известность. Но едва ли это так. В этих письмах Паскаль выступает на защиту Пор-Руаяля - Янсениуса, Арно, Николь, и на защиту "общего" дела. И оттого, конечно, его Lettres имели такое огромное историческое значение - многие и сейчас видят в них важнейшую заслугу Паскаля. На борьбу с иезуитами Паскаль выходит во всеоружии разумных и нравственных доводов. Т. е. и над собой, и над Римом он признает общечеловеческие инстанции - разум и мораль. Хотя, как мы помним, у него уже в одном из последних писем вырвалось признание, что ему ничего не нужно и он никого не боится, но не этим он побивает своих врагов. В Ргоvinciales ни Пор-Руаяль, ни кто другой, даже самый проницательный человек, не мог бы распознать грозного ad te, Domine Jesu, appello, которое вдохновило его Pens?es. Наоборот, в своих Lettres Паскаль, как Арно, Николь и др., одним только и озабочен: говорить то, что semper ubique et ab omnibus creditum est. Вся его сила в том, что он чувствует за собой - основательно или ложно - не проблематическую поддержку Бога, которого никто не видел и до которого так далеко, - а реальное содействие всех разумно и правильно мыслящих людей. Все понимают, что gr?ce suffisante qui ne suffit pas <<*124>> - вопиющая и смешная бессмыслица. Впоследствии, когда он писал свои Pens?es, он убедился, что ему на поддержку "всех" рассчитывать не приходится. Что semper, ubique et ab omnibus не лучше, чем gr?ce suffisante, qui ne suffit pas. Он говорит: "nous sommes si pr?somptueux, que nous voudrions ?tre connus de t 1000 oute la terre, et m?me des gens qui viendront quand nous ne serons plus; et nous sommes si vains que l'estime de cinq ou six personnes qui nous environnent, nous amuse et nous contente" (148).<<*125>> И не думайте, что в данном случае это "nous" сказано только для приличия, что под "nous" Паскаль разумеет "их", т. е. других, а не себя. Нет, он именно разумеет себя. Ему самому, когда он писал "Lettres Provinciales," было достаточно одобрения пяти, шести близких к нему лиц, чтобы испытать такое чувство, как будто весь мир его одобряет, все люди, сейчас живущие и еще имеющие народиться. Если вы в этом сомневаетесь, прочтите другой отрывок, где мысль выражена с полной откровенностью, и догадки уже совсем не нужны: "La vanit? est si ancr?e dans le c?ur de l'homme, qu'un soldat, un goujat, un cuisinier, un crocheteur se vante et veut avoir ses admirateurs; et les philosophes m?mes en veulent; et ceux qui ?crivent contre veulent avoir gloire d'avoir bien ?crit; et ceux qui le lisent veulent avoir gloire de l'avoir lu; et moi qui ?cris ceci, ai peut-?tre cette envie" (150)...<<*126>> Тут уже все совершенно ясно и бесспорно: человек говорит, пишет и даже думает не затем, чтобы узнать и найти истину. До истины в этом нашем мире нет никому дела. Вместо истины нужны суждения, которые полезны или приходятся по вкусу возможно большему числу людей. Именно возможно большему числу людей, так что если нельзя говорить urbi et orbi, если нельзя, чтоб Рим и весь мир слушали и принимали тебя, то достаточно пяти или шести человек - Пор-Руаяля для Паскаля, глухой деревушки для Цезаря, - и иллюзия semper ubique et ab omnibus готова, и мы считаем себя обладателями "великой" истины. — 145 —
|