|
Паскаль, стараясь примениться к бл. Августину, на разные лады варьирует эту мысль. Он пишет: "il n'y a rien de si conforme ? la raison que ce d?saveu de la raison" (272).<<*129>> И еще: "deux exc?s: exclure la raison, n'admettre que la raison" (253).<<*130>> И он же, словно бросая вызов самому себе, утверждал: "l'extr?me esprit est accus? de folie, comme l'extr?me d?faut. Rien que la m?diocrit? est bonne... c'est sortir de l'humanit? que de sortir du milieu"... (378).<<*131>> Когда Монтэнь проповедует такие идеи, как "tenez-vous dans la route commune"<<*132>> и т. п., - это совершенно в порядке вещей. "Философия" Монтэня, как он сам откровенно признавался, есть только мягкое изголовье, которое способствует крепкому сну. Ему сам Бог велел воспеть завещанную человечеству отцом "научной" философии, Аристотелем, "середину". Но ведь Паскаль не спит и не будет спать: муки Христа не дадут ему спать до скончания мира. Разве разум может благословить или хотя бы оправдать такое безумное решение? Ведь разум и есть воплощение середины. И никогда, ни при каких условиях, он добровольно не подпишет акт своего отречения. Его можно свергнуть с престола насильно, средства же убеждения на него не могут действовать, ибо он, по самой природе своей, есть единственный источник всех доказательств. И менее всего, вопреки бл. Августину, разум склонен уступить свои державные права исконному врагу своему - "вере". Лучшей тому иллюстрацией служит знаменитый спор Августина с Пелагием, который был исходным пунктом размышлений Паскаля. Чего добивались пелагиане? Только одного: они хотели "примирить" веру с разумом. Но так как примирение тут возможно только иллюзорное - то в конце концов им пришлось веру подчинить разуму. И еще. Их основное положение: quod ratio arguit non potest auctoritas vindicare.<<*133>> Утверждая это, пелагиане повторяли лишь то, к чему пришла эллинская или, лучше сказать, общечеловеческая философия, впервые в Европе ставшая пред роковой дилеммой: что делать человеку - положиться на имманентный ему неизменный разум, черпающий из самого себя вечные принципы, или признать над собою власть живого, а стало быть, "случайного" и "капризного" Существа (ведь все живое - "случайно" и "капризно"). Когда Платон говорил, что самое большое несчастье для человека сделаться ?????????'ом, - он говорил уже то, чему впоследствии учил Пелагий. Это положение было ему завещано его великим, несравненным учителем Сократом. И не ему одному: все философские школы греков приняли от Сократа этот завет. Нельзя никому и ничему доверять, 1000 все может обмануть - не обманет только один разум, только разум может положить конец нашей тревоге, дать нам прочную почву, уверенность. — 147 —
|