|
Можно привести немало и других примеров, свидетельствующих о трудности, а порой и невозможности добиться адекватного и однозначно-исчерпывающего перевода кантовской терминологии. Причем следует иметь в виду, что в составе его оригинального текста многие даже "обычные" немецкие слова и обороты обретают неожиданное или несвойственное им значение, обрастают дополнительными и в переводе трудноуловимыми оттенками и нюансами. В русскоязычном переводе без специального комментария невозможно схватить и передать различие между немецкими терминами "Gemut" и "Seele", которыми Кант пользуется для обозначения понятия "душа", или терминами "Gefuhl" и "Sinn", обозначающими "чувство". Дело здесь осложняется еще и тем, что даже обращение к оригиналу не всегда позволяет понять, имеет ли здесь место всего лишь синонимия или обозначение понятий с различным содержанием. В других же случаях, наоборот, один и тот же термин используется Кантом для определения весьма различного предметного содержания и проблемного смысла. Например, термин "Widerspruch" нередко используется им для обозначения как логического противоречия, так и диалектического спора или столкновения противоположных утверждений разума, т.е. ситуации, которая более адекватно передается терминами "Widerstreit" или "Antinomie" и к которым в большинстве случаев сам Кант и прибегает, дабы различить диалектическое и логическое противоречие. Аналогичным образом, используя глагол "aufheben" для обозначения понятия "устранения" или даже "уничтожения", Кант неожиданно, без каких-либо оговорок или семантических ссылок употребляет его в совершенно ином контексте, где указанное значение глагола оборачивается принципиальным противоречием, концептуальным и мировоззренческим недоразумением. Речь идет о знаменитом тезисе мыслителя: "Ich muВte also das Wissen aufheben, um zum Glauben Platz zu bekommen", в котором глагол "aufheben" русскоязычные переводчики пытались передать словом "ограничить" или даже "уничтожить", а в третьем томе издания Канта под редакцией А.В. Гулыги переведен сразу двумя взаимоисключающими версиями: "Поэтому мне пришлось возвысить [устранить] знание, чтобы получить место для веры" (с. 31). С обеими версиями можно спорить, однако для нас этот пример важен и интересен как прецедент, иллюстрирующий эффективность и целесообразность использования приема двойного или многовариантного перевода кантовской "Критики...". Любой, пусть даже очень грамотный и продуманный, но однозначный вариант непременно несет на себе печать односторонности, приблизительности и неполноты, что неизбежно чревато искажением смысла и содержания кантовского текста, субъективизмом трактовки и проч. — 492 —
|