Голос и феномен

[92]

бенности в Идеях I46,и говоря о репрезентации, уже в Фе­номенологии внутреннего сознания времени47. Во всех этих направлениях присутствие настоящего мыслится как воз­никающее из разворота возвращения, из движения повто­рения, а не наоборот. Позволяет ли нам тот факт, что этот разворот непреодолим в присутствии или в самотожде­ственности, что этот след или различие всегда старше при­сутствия и обеспечивает ему его открытость, говорить о простой самотождественности im selben Augenblick? Не ком­прометирует ли он то применение, которое Гуссерль хо­чет определить для понятия «одинокой ментальной жиз­ни» и, следовательно, для строгого разделения указания и выражения? Не имеет ли указание и другие понятия, на основании которых мы пытались его всесторонне обду­мать (понятия существования, природы, посредничества, эмпирического и т. д.), неискоренимое начало в движении трансцендентальной темпорализации? И кстати, не пред­стает ли все, что уже объявляется в этой редукции к «оди­нокой ментальной жизни» (трансцендентальная редукция во всех своих стадиях, а особенно редукция к монадической сфере «собственности» — Eigenheit — и т. д.), в самой своей возможности пораженным тем, что мы называем временем? Но тому, что мы называем временем, должно быть дано другое имя, — ибо «время» всегда обозначало движение, понятое в терминах настоящего, и не может означать больше ничего. Не разрушается ли понятие чис­того одиночества — монады в феноменологическом смыс­ле — своим собственным началом, самим условием свое­го самоприсутствия, т. е. «временем», заново продуман­ным на основании теперь различия в самоотношении, на основании идентифицирующей идентичности и неидентич­ности в «тождественности» im selben Augenblick? Сам Гус­серль вызвал аналогию между отношением к alter ego, кон-

46 В частности в § 77, где ставится проблема различия и отношений между рефлексией и репрезентацией, например во вторичной памяти.

47 См., например, § 42: «Но каждому сознанию настоящего и со­знанию, осуществляющему настоящее, соответствует идеальная возмож­ность точно соответствующего воспроизведения этого сознания» (С. 93).

[93]

ституированном в абсолютной монаде эго, и отношением к другому настоящему, прошлому настоящему как кон­ституированному в абсолютной актуальности живого настоящего (Картезианские размышления, § 52).

Не открывает ли эта «диалектика» — в любом смыс­ле термина и до какого бы то ни было спекулятивного от­несения этого понятия — живое для различия, и не кон­ституирует ли, в чистой имманентности переживания, ди­вергенцию, вовлекающуюся в указательную коммуника­цию и даже в значение вообще? И мы думаем, что дивер­генцию указательной коммуникации и значения вообще Гуссерль предназначает не только для исключения указа­ния из «одинокой ментальной жизни», он будет рассмат­ривать язык вообще, элемент логоса в самой его вырази­тельной форме, как вторичное событие, дополняющее первичный и предвыразительный слой смысла. Сам вы­разительный язык стал бы чем-то дополнительным к аб­солютному безмолвию самоотношения.