|
Уж и начинается поэма со звуков: «Цыганы шумною толпой по Бессарабии кочуют;---ночуют». Существенная во всем строении поэмы песня—со звуков: «Старый муж, грозный муж» и далее различными сплетениями с у, ю. Рифмы «гула», «блеснула», «Кагула» отвечают основному звуку «Мариула». Можно было бы по всей поэме проследить указанное звукостроение из у, ю, ы, о; но ограничимся несколькими цитатами: Уныло юноша глядел На опустелую равнину И грусти тайную причину Истолковать себе не смел... Могильный гул, хвалебный глас, Из рода в роды звук бегущий Или под сеньо дымной кущи Цыгана дикого рассказ... — Кочуя на степях Кагула... — Ах, я не верю ничему: Ни снам, ни сладким увереньям, Ни даже сердцу твоему... — Утешься, друг, она дитя. Твое унынье безрассудно: Ты любишь горестно и трудно, 1 А сердце женское шутя. Взгляни: под отдаленным сводом Гуляет вольная луна... — Ах, быстро молодость моя Звездой падучею мелькнула. Но ты, пора любви, минула Еще быстрее: только год Меня любила Мариула. Однажды, близ кагульских вод Мы чуждый табор повстречали... Ушла за ними Мариула. Я мирно спал; заря блеснула, Проснулся я: подруги нет! Ищу, зову—пропал и след... — Клянусь, и тут моя нога Не пощадила бы злодея; Я в волны моря, не бледнея, И беззащитного б толкнул; Внезапный ужас пробужденья Свирепым смехом упрекнул, И долго мне его падения Смешон и сладок был бы гул... — Нет, полно! Не боюсь тебя! Твои угрозы презираю, Твое убийство проклинаю... Умри ж и ты! — Умру любя... Или под юртой остяка В глухой расселине утеса... Прибавим к этим выдержкам весь эпилог, собирающий основные элементы поэтической гармонии целого творения от музыкального представления «туманности» воспоминаний, через глухие отголоски бранных «гулов», до сладостной меланхолии звука «Мариула», чтобы завершиться созвучием трагического ужаса, которым дышат последние строки: И под издранными шатрами Живут мучительные сны. И ваши сени кочевые В пустынях не спаслись от бед, И всюду страсти роковые, И от судеб защиты нет. Тут подчеркнута лишь гласная инструментовка; но ведь не в ней одной лейтмотив «милой Мариулы». Здесь не место входить в метафизику звука и в анализ имен и слов с этой стороны: это будет сделано в дальнейшем, при обсуждении каббалы. Но тем не менее несколькими штрихами очертить звуко-онтологическое строение хотя бы только одного данного имени было бы полезно. Для облегчения звукового анализа транскриптируем имя Мариула еврейскими буквами; это будет: 1 7654321 Теперь, ради полной беспристрастности, возьмем характеристики этих звуков, как метафизических начал, чужими словами. По Фабру д'Оливэ 7. — 141 —
|