Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

1

няя форма» есть достояние никак не индивидуального, но общенарод­ного пользования языком. Однако для Флоренского эпитет «внутрен­няя», по-видимому, имел столь явственные смысловые оттенки «интим­но-личностного», «трепетно-жизненного», «неповторимо историческо­го», что он не мог не осуществить некоторого возвращения к плотиновской его интерпретации.

<Если же иметь в виду русскую традицию, то, по собственному его свидетельству, Флоренский шел от А. А. Потебни (см. «Антиномию языка»), к которому относился с глубоким почтением. Флоренский свидетельствовал о влиянии на филологов «личности» этого профессора в наиблагороднейшем смысле слова, этого воспитателя, вдохновителя и окрылителя всех, сталкивавшихся с ним на жизненном пути, этого родоначальника целой школы, целого ученого выводка, этого подвижни­ка, аскезом научной деятельности угасившего страсти и поднявшегося над субъективизмом обособленной души, этого редкого носителя педаго­гического эроса, чрез который он мог зачинать в душах, этого, наконец, святого от науки,—если позволит читатель употребить не совсем при­вычное словосочетание» (Флоренский 77. А. Новая книга по русской грамматике//Богословский вестник. 1909. № 5. С. 2; См. также: Наст, издание. Т. 2. М., 1996. С. 683). Не случайно филологический раздел труда «У водоразделов мысли» Флоренский назвал «Мысль и язык» — заглавие это совпадает с названием главного труда Потебни. Флоренский пользуется категорией «внутренней формы» слова, центральной для филологии Потебни, но вкладывает в данное понятие несколько иной смысл. Для Потебни внутренняя форма совпадает с основным этимоло­гическим значением слова (окно—око) и имеет устойчивый, объектив­ный характер. По Флоренскому же, внутренняя форма, «семема» слова принципиально изменчива, ибо всякий раз заново творится личностью говорящего. В терминах Ф. де Соссюра «внутренняя форма» Потебни принадлежит «языку», тогда как «семема» Флоренского — «речи».) — 213.

2 <По-видимому, «голубель»—неологизм С. Есенина. В 1916 г. он подготовил к печати стихотворный сборник «Голубень». Имеется и сти­хотворение «Іолубель», датируемое 18 января 1917 г.—днем передачи поэтом рукописи в петроградский «Ежемесячный журнал».)—274.

3 Термины «фонема», «морфема» и «семема» употребляются у Фло­ренского в значениях, отличных от терминологического обихода со­временной лингвистики (в котором все три слова обозначают неразло­жимые «атомы» речи в ее звуковом, грамматическом и смысловом аспектах). Для Флоренского, как и для Шпета («Эстетические фрагмен­ты», II. Пг., 1923) или для А. Ф. Лосева («Философия имени». М., 1927), «фонема»—это целостный звуковой облик слова (по дефиниции Лосе­ва— «определенная совокупность <...) членораздельных звуков, произ­носимых человеческим голосом, определенная объединенность их в цельные и законченные группы». См.: «Философия имени». С. 33); соответственно употребляются и оба других термина.