|
1 Claudel. Reflexions sur le vers francais, Positions et propositions. Paris, 1928. P. 11-12. 494 потому, что они первоначально функционировали в виде первичных изречений. И мы еще можем вспомнить тот драгоценный вид, которым они, подобно незнакомому пейзажу, обладали тогда, когда мы только-только ими "овладевали" и когда они исполняли еще первоначальную экспрессивную функцию. Таким образом, владение собой, тождество с собой, не является определением мышления, напротив, перед нами плод выражения и иллюзия - в той мере, в какой ясность освоенного покоится на той, в глубине своей темной, операции, с помощью которой мы увековечили в себе какой-то момент ускользающей жизни. Мы обязаны отыскать под мышлением, которое довольствуется уже обретенным и есть лишь задержка в бесконечном процессе выражения, то мышление, которое только стремится себя установить, которое достигает этого, используя богатство сложившегося языка для выражения еще не выраженного. Эту операцию должно рассматривать в качестве окончательного факта, поскольку любое его объяснение - будь то объяснение эмпиризма, сводящее новые значения к значениям уже данным, или объяснение идеализма, допускающее абсолютное знание, имманентное первичным формам знания, - было бы в конечном итоге его отрицанием. Язык все время нас превосходит - не только потому, что употребление речи всегда предполагает множество ранее актуальных мыслей, сосредоточенных в каждом слове, но еще и по другой более глубокой причине: дело в том, что эти мысли, даже будучи актуальными, никогда не были "чистыми" мыслями, в них уже означаемое преобладало над означающим, и это усилие помысленной мысли сравняться с мыслью мыслящей, временное сплетение одной и другой и составляет все таинство выражения. То, что называется идеей, необходимо связано с актом выражения и ему обязано видимостью независимости. Это культурный объект, как храм, улица, карандаш, Девятая симфония. Нам ответят, что церковь может сгореть, улица и карандаш могут быть разрушены, а Девятая симфония, если все ее партитуры и все музыкальные инструменты обратятся в прах, просуществует всего несколько лет в памяти тех, кто ее слышал, тогда как идея треугольника и его свойств нетленна. Но в действительности и идея треугольника со всеми его свойствами и, например, идея уравнения второй степени обладают своим историческим и географическим пространством, и если бы традиция, которая доносит их — 333 —
|