|
То, что объединяет философию Платона и А.Шопенгауэра (1788-1860), так это проблема гениальности, в которой явственно прослеживаются элементы избранности. Одно из произведений А.Шопенгауэра начинается словами "Божественный Платон..." [67] Шопенгауэр конкретно не объясняет, что он имеет в виду. Но из развитой им теории гениальности видно, что он сам является сторонником платоновской элитологии. Наиболее ярко шопенгауэровский элитаризм проявляется в развитой им доктрины взаимоотношения "толпы" и Гения, то, что гениальные произведения часто бывают обречены на непонимание публики; то, что самые благородные создания Гения для тупого большинства всегда останутся книгой за семью печатями.[68] По мнению А.Шопенгауэра, Гений появляется только как единичное, едва ли не чудовищное исключение. Он врывается в свое время, как комета в орбиты планет, стройному и установленному порядку которых чуждо ее эксцентричное движение. Поэтому Гений обычно живет одиноко - он слишком необычен, чтобы легко встретить равного себе, слишком отличается от других,чтобы дружески общаться с ними. Гений - это,по существу, "гадкий утенок", которому нет места в своем времени. Его творения создаются на все времена, но признание их начинается большей частью в потомстве. Рядовые же люди живут и умирают со своим временем. Им присуща дисгармония интеллекта и воли, в то время, как главным условием гениальности, по Шопенгауэру, является как раз, напротив, гармония этих двух величин.[69] В своей знаменитой книге "Воля к власти: опыт переоценки всех ценностей", Ф.Ницше (1844-1900) как второй после Платона "самый элитарный мыслитель всех времен и народов" неоднократно затрагивает тему элитологии своего гениального предшественника. Во-первых, Платон для него родоначальник философии морали, а во-вторых, - он первый философ скептик, который овладел абсолютным скепсисом по отношению ко всем радиционным понятиям предшествующей его традиционной философии.[70] Ницше признает, что Платон является его собственной "Карикатурой". Он достаточно негативно отзывается о нем, считая,например, что по духу своей этики Платон, так же, как и Сократ, был не эллином, а иудеем; что на него,как представителя "философии добродетели", необходимо смотреть как на спорщика и комедианта.[71] Ницше осуждает Платона за то, что он изобрел абстрактно-совершенного человека, - доброго, справедливого, мудрого: "Совершенно абсурдный "индивид" в себе! - восклицает Ницше, - Противоестественность высшего ранга!.."[72] "Вымышленный мир" Платона глубоко антагонистичен Ницше. Но спросим себя: "А, что собственно говоря, делает сам Ницше"? И получим ответ: "Он создает своего не менее абстрактного сверхчеловека, но... наделяет его совершенно противоположными платоновскому сверхчеловеку характеристиками".[73] Внешне расходясь с Платоном, Ницше внутренне следует проложенному им в элитологии руслу. Вот характерный этому пример: Платон "формулирует идеал этой политики, он описывает ее такой, какой она должна была бы быть, если бы что-нибудь могло быть на сей земле совершенным". Этот "сверхчеловечный" идеал человек никогда не может осуществить вполне, а только с ним соприкоснуться.[74] По его мнению, Платон, как человек с чрезмерно повышенной чувствительностью и мечтательностью, настолько поддался чарам понятия, что невольно стал чтить и боготворить эти понятия, как какую-то идеальную форму. Так диалектика стала для него орудием воли к власти.[75] — 51 —
|