|
И действительно, "знатное происхождение, славу и прочее подобное" они высмеивали, "обзывая все это прикрасами порока" (Диоген Лаэртский,VI.72). Впрочем, эта позиция из-за существующего противоречия не может быть нами до конца уяснена. Так в одном случае Диоген Киник утверждает, что добродетельные люди являются подобием богов, в другом, - выражает скептицизм по поводу лиц (пусть даже и ничтожных), которые были формально посвящены в тайные мистерии (Там же, ср.: VI, 51 и VI,39). Приведем несколько случаев, взятых нами из истории философии Диогена Лаэртского, которые с предельной ясностью характеризуют отношение кинизма к философии избранности Платона и его поведению в демократическом обществе. Антисфен "узнав однажды, что Платон дурно откликается о нем, сказал: "Это удел царей: делать хорошее и слышать дурное" (VI,3). "Над Платоном он издевался за его гордость. Увидев однажды в процессии породистого коня, он сказал Платону: "По-моему, и из тебя вышел бы знатный конь!" - дело в том, - поясняет Диоген Лаэртский, - что Платон постоянно нахваливал коней. Однажды, когда Платон был болен, Антисфен, зайдя к нему, заметил лохань с его рвотой и сказал: "Желчь я в ней вижу, а гордыни не вижу" (VI,7). Надо сказать, что и Платон тоже достаточно язвительно отзывался о кинизме: так Диогена он, например, называл безумствующим Сократом" (VI,54). В Платоне киникам не нравилась его академичность(может быть, именно с этого момента и пошло тождество академизма и аристократизма), а Платону претил цинизм этого аскетизма. Антисфен написал даже против Платона диалог под названием "Сафон", и с тех пор, как свидетельствует Диоген Лаэртский, "они держались друг с другом как чужие" (III,35). Сложны были отношения Платона и с другим учеником Сократа Ксенофонтом. Последний всего лишь раз упомянул имя Платона в своих произведениях. Сам же Платон не сделал даже и этого...[4] Исследователями неоднократно отмечается открытый антагонизм Платона и Демокрита. Хотя они были современниками, но Платон ни разу не упоминает в своих произведениях это имя. Более того, Аристоксен ученик Аристотеля в своих "Исторических записках" сообщает, что "Платон хотел сжечь все сочинения Демокрита, какие только мог собрать, но пифагорейцы Амикл и Клиний помещали ему, указав, что это бесполезно: книги его уже у многих на руках. И неудивительно: ведь Платон, упоминая почти всех древних философов, Демокрита не упоминает нигде, даже там, где надо было бы возражать ему; ясно, что он понимал: спорить ему предстояло с лучшим из философов" (Диоген Лаэртский.IX,40). Неизвестно, правда, к какому периоду жизни Платона относится это сообщение Аристоксена. По упомянутым пифагорейцам из Тарента мы можем предположить, что этот философский "экстремизм" Платона относится к юным его годам. — 28 —
|