Двуликий янус

Следует заметить, что Станиславский был против того, чтобы актер доводил себя до галлюцинации. В процессе перевоплощение актер не должен терять самого себя. Он как бы «раздваивается» на того, кто живет чужой жизнью роли и на своего собственного зрителя, который следит за своим перевоплощением, правда чередуется с правдоподобием, вера с вероятием. От себя никуда не уйдешь, если же отречься от своего я, то потеряешь почву. «Потеря себя на сцене является тем моментом, после которого сразу кончается переживание и начинается наигрыш». «Раздвоение» помогает творческому перевоплощению (3).

Станиславский придавал немалое значение известному перевоплощению актера не только в образ роли, но и в образ автора пьесы, драматурга, поэта. Когда актер хоть немного поживет жизнью автора, пройдется по его творческому пути, тогда он будет больше понимать созданное автором, испытает на себе муки рождения каждой детали, искание нужных слов, которыми без такого слияния с автором он мало дорожит на сцене (4).

Перевоплощение характеризуется особым состоянием, которое Станиславский называет «творческим самочувствием» или «вдохновением». Это состояние прежде всего характеризуется большой «общей сосредоточенностью». Владеть этим состоянием, уметь вызвать его - в этом одна из главных тайн искусства театра. Станиславский настаивает на том, что актер должен уметь сам вызывать состояние творческого самочувствия, подготовить ему необходимую почву для осуществления перевоплощения (5).

Внутренняя техника, которая нужна для создания правильного творческого самочувствия, базируется в главных своих частях на волевом процессе. Это вовсе не означает, что Станиславский отрицает непроизвольные, бессознательные механизмы. Он прямо указывает: «Большое счастье, когда слияние артиста с ролью создается сразу, «неведомыми путями», путем непосредственного, интуитивного подхода к роли (6). Но сознательная, волевая техника занимает главное место. В чем же эта техника, эти механизмы состоят?

Волевым усилием необходимо как бы повернуть внутри себя какой-то рычаг и перенестись в плоскость воображения. Перевоплощение начинается с того момента, когда в воображении появляется магическое творческое «если бы». Если бы я был не я, а тот другой, которого я изображаю и не на сцене, а в предлагаемых, воображенных обстоятельствах, то вот как бы я сделал, как бы отнесся к такому-то или иному явлению и т.п. (7).

Позже, когда теория эмпатии сформируется более определенно, этот механизм переноса себя на место другого будет назван «проекцией», У Станиславского нет этого термина, но суть та же. В теории эмпатии установлено также, что с проекцией неразрывно связан противоположный процесс, который был назван «интроекцией». Также не используя этого термина, Станиславский четко описывает его суть: ставить другого на свое место. Когда мы чуть ранее отмечали, что, по Станиславскому, в процессе перевоплощения нельзя терять себя, свое я, это означало пропускать чужую жизнь через свое физическое состояние, через свое тело мышцы, жесты, позы; это означало провести через свои эмоциональные воспоминания, всегда действовать в роли от своего лица человека-артиста, через свою индивидуальность (80).