|
1 ся, форма здесь тоже понимается в логическом смысле. Но поскольку Шиллер прямо говорит, что он имеет в виду «все» особенности формы, то ему здесь, явным образом, представляется такое понятие формы, в котором есть что-то от внутреннего интуитивного созерцания, аналога чувственной определенности. Если такое понятие претворить в жизнь, то появляется, по Шиллеру, «жизненный образ»; а это и есть, согласно его концепции, — красота. Следовательно, образ - это красота, представшая жизни, увиденная глазами жизни. И так же можно понимать эйдос Плотина. Но Шиллер использует свое понятие «образа» также и в поэтическом творчестве: «Идеал и жизнь» (нем.). С. 364—365. ...Мне представляется совершенно допустимым влияние Винкельмана, - ср. его Geschichte..., гл. IV. Об искусстве у греков, особ. S. 155—173 (цитирую по изд. Флейшера, 1913). — Винкельман (см. прим. к с. 97) пишет: 1) «Из единства возникает другое качество высшей красоты, ее неопределимость, т.е. формы ее не могут быть описаны ни точками, ни линиями, которые были бы единственными, образующими красоту. Так создается образ, не присущий никакому лицу, не выражающий никакого состояния чувства или движения страсти: все эти посторонние черты нарушили бы единство красоты. В этом случае красоту можно сравнить с самой чистой водой, черпаемой из источника: чем меньше в ней вкуса, тем она здоровее, потому что она очищена от всех посторонних примесей. Поскольку состояние блаженства, т.е. отсутствие страдания и наслаждение удовлетворением, приобретается в природе без усилий и дорога к нему наиболее пряма и может быть пройдена без труда и стараний, так же точно и понятие о высшей красоте кажется вешью самой простой, самой легкой, не требующей ни философского знания человека, ни изучения душевных страстей и их внешнего проявления». С. 134. - 2) «Чем больше единства в соединении форм и в перетекании одной формы в другую, тем больше красоты в целом. Формы прекрасного тела напоминают единство, характеризующее поверхность моря, которое на известном расстоянии кажется гладким и спокойным, как зеркало, несмотря на то, что находится в постоянном движении и вечно катит свои волны». С. 135. — 3) «После анализа прекрасного следует коснуться выражения. Выражение в искусстве есть подражание активному или пассивному состоянию души и тела, наших страстей и движений. В обоих состояниях черты лица и расположение тела меняются; изменяются значит и формы, составляющие красоту». С. 154. - 4) «Мудрость древних художников по отношению к выражению выигрывает еше больше при сравнении их с — 570 —
|