Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

Шет. § 11. S. 109. ^ Ср. также: Ibidem. S. 104.

14 Можно сказать, что и субъект, как социальная вещь, должен найти свое место в эм­пирической истории языка, и, следовательно, должен стать одною из проблем прин­ципиального основания, как истории, так и психологии. Это - несомненно, и к это-%,У вопросу мы еще вернемся.

1

го, в своих сигнификативных, а не каузальных, качествах. Как средство, как орудие, язык имеет свою техническую историю, и через это вхо­дит в новый контекст истории и техники других сигнификативных ве­щей и в то же время орудий, потому что такому же техническому раз­витию подлежит и искусство, и экономика, и любой социальный орган. Но ясно, что изучение самой истории этой оставалось бы сле­пым без теоретического основания, имеющего свое строгое принци­пиальное оправдание.

Возможность изучения языка, как предмета, в его культурно-смыс­ловом развитии, в его материальной диалектике, и коррелятивно в его социально-технической истории, дает основание выделить в особую проблему также законы, формы, приемы, правила самой техники. В порядке эмпирическом это - ориентированные на историю вопросы уточняющейся эвристики, сменяющихся канонов, накопляющихся привычек, принятых правил с принятыми же исключениями и т.п., -словом, вопросы пользования тем орудием, которое называется сло­вом и языком, вопросы грамматики, синтаксиса, стилистики и других формальных техник. Конечно, и они должны иметь свою принципи­альную основу. И опять, эта основа - не в деятельности, способнос­тях и функциях субъекта, а в самом предмете и его содержании. Субъект так же мало способен выткать из себя какую-либо систему форм, по которым разольется текущее вне его, мимо его и над ним, смысловое содержание, как мало способно это последнее предоставить в распоряжение субъекта несуществующие в содержании формы. Объективное языковое сознание есть сознание, содержание которого изначально оформлено и непрерывно меняется не только сообразно формам, но и в самих своих формах. «Образование понятий», словес­но-логических форм, есть спонтанный процесс самого смысла в его движении, а не деятельность или продукт деятельности психологичес­кого субъекта. Законы этого образования, формы этого формообразо­вания, суть логические основы всякой языковой техники, и сколько бы субъект ни трудился над «употреблением» звуков для целей сооб­щения, он сам существует, только подчиняясь объективным формам и законам этого употребления. А потому и в соответствующем изуче­нии этих законов он — не проблема, и тем более не решение какой-либо проблемы, — он остается в стороне, как проблема чужой научной области, психологии. Но с его устранением из сферы языковой пред­метности теряет смысл и последнее, им для себя создаваемое, проти-вопостановление звуковой формы и «употребления», как образования понятия по алгоритму внутренней формы. «Употребление» и есть упот­ребление звуковой формы слова; его законы суть внутренние формы того же слова. Внутренние формы, как мы видели, суть отношения, в