Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

,JA Humboldt W. ?. Ueber die ferschiedcnheit dcs menschlichen Sprachbaues... § 10. S. 96-

1

гой стороны, чувство языка есть, как мы видели, «инстинктообразное предчувствие» «всей системы» звукового материала и звуковых форм, и даже прямо на него направляется, выбирая, терпя или предпочитая тот или иной звук. И, наконец, говоря об образовании понятий127 по законам внутренней формы, Гумбольдт подчеркивает, что это образо­вание как бы (gleichsam) предшествует артикуляционному чувству128, но, в действительности, такое «разделение имеет место только для рас­членения языка (Sprachzergliederung), и не может рассматриваться как нечто существующее в природе».

Таким образом, при установке на конкретный язык сама эта тер­минология должна быть признана неудачною, перенесение ее из сфе­ры иного научного предмета ощущается непосредственно, и притом как препятствие, для устранения которого нужны особые оговорки и напоминания. В конце концов, ясно видно, что Гумбольдт сам упот­ребляет термин «чувство языка» в более узком смысле, когда оно про­тивополагается артикуляционному чувству, как чувство внутренней формы, составляющее как бы один из видов языкового сознания, ру­ководящего употреблением внешних форм, и в смысле более широком, объемлющем артикуляционное чувство, когда последнее как бы вклю­чается в логический закон слова-понятия и вместе с ним входит в еди­ный акт единого языкового сознания, как «синтеза синтезов» (выше, стр. 363). По-видимому, безопаснее здесь было бы и говорить просто о едином языковом сознании, направленном на такое же всеобщее единство своего конкретного предмета - языка как такого, в его соб­ственной внутренней самозаконности смыслового движения. Таким образом, обозначается, в принципиальной установке, сфера языка, со­ставляющего, как ????????, предмет теоретической лингвистики. Язы­ковое сознание, как область конечного языкового синтеза формиру­ющих форм, конкретно. В своей целостности оно есть член более объемлющего целого - объективного культурного сознания, связыва­ющего словй единством смыслового содержания со всеми другими культурными осуществлениями того же содержания. В отличие, сле­довательно, от психологического субъектного единства, это не есть единство и система механического или органического природного про­цесса. То, что отличает их, коренится в их онтических предметных осо­бенностях. С этой стороны, природа и язык - разные вещи, имеющие разную историю124. Язык, как социальная вещь, сознается, прежде все-