Искусство как вид знания. Избранные труды по философии культуры

Всякая «другая точка зрения» находится в одинаковом положении с психологией. Само собою разумеется, что возможна психологичес­кая «точка зрения» на эстетику, но только это и будет психология, а не эстетика; само собою разумеется, что возможна «точка зрения», например, этнологическая, социологическая и равным образом «точ­ка зрения» искусствоведения, только все это соответственно и будет этнологией, социологией, искусствоведением, но отнюдь не самосто­ятельною, независимою, принципиальною эстетикою. Напротив, всякая попытка выдать такую «точку зрения» за эстетику будет изго­няться философией и самою автономною эстетикою как попытка не­законная. Это и будет борьба последовательно против психологизма, этнологизма, социологизма и т.д. Воображать, что, быть может, из совокупления «точек зрения» получится «полная» эстетика, есть так­же своего рода иллюзионизм или младенческие представления о ме­тодологии. Любая «точка зрения» на эстетический предмет сама воз­можна только потому, что такой предмет есть. Его и нужно изучить, а не воображать, что он «сводится» к какой-то совокупности «точек зрения». «Точки зрения» на место методов изучения, указываемых са­мим предметом для себя, каждым предметом, есть своего рода мето­дологический феноменализм и иллюзионизм. С этим надо покон­чить, как современная философия вообще кончает со всяким феноменализмом в пользу реализма. Нормативизм со своими субъек­тивистическими предпосылками и способами обоснования здесь плохой помощник, - потому-то нормативизм и отошел в прошлое. Современная философия требует предметности и объективности. И вот, с этой стороны, оставаясь хотя бы в пределах формального оп­ределения, интересно посмотреть на аргументацию Меймана.

Когда Мейман прямо указывает на то, что психологическая эсте­тика нуждается в дополнении со стороны объективных методов, име­ющих самостоятельное значение наряду с чисто психологическим ана­лизом, то нам это еще ничего не говорит. Мейман может понимать это объективное в догматическом разрешающем смысле эмпирика там, где для философии объективное все еще проблема. С эмпирической точ­

1

ки зрения обращение к методам этнологии, социологии или самого искусствоведения есть обращение к «объективным» методам. Их «объективность» для философии имеет весьма условное значение, точ­но так же, как утверждение, например, физиологического метода в самой психологии наряду с методом самонаблюдения. Для философ­ской методологии все эти «методы», прежде всего, методы объяснения, построения гипотез и теорий. Натурализм на место психологизма в глазах философии не есть приобретение, на которое стоило бы тратить какой-либо труд.