Зарождение и развитие этнопедагогики России

В начале XVIII века происходило быстрое развитие Русского государства. В это время были проведены по инициативе Петра I различные хозяйственные, политические, военные, административные и культурные преобразования, направленные на преодоление известной отсталости России. Дав известный толчок развитию производительных сил, реформы не преодолели, однако, до конца эту отсталость, так как проводились в целях укрепления и расширения крепостнических отношений.

Реформы Петра, по мнению исследователя И.Л. Набок, послужили условием дальнейшего развития этнопедагогической мысли. «Изменение жизни в России, затеянное и осуществленное Петром, проводилось (как это ни парадоксально) этнографически и культурологически грамотно, учитывало системность культуры, взаимосвязанность всех ее элементов, затронуло все ее уровни и сферы — от языка, норм поведения до экономики, политики, права. Петровские реформы в этом смысле можно рассматривать, на наш взгляд, как один из первых опытов реформирования общества и государства на основе понимания (хотя и во многом стихийного и, во всяком случае, не теоретического) механизмов, принципов и функций культуры, т. е. того, что стало позже объектом основного внимания этнологии, антропологии, культурологии, социологии, этнопедагогики [185] .

Этот период занимает особое место в истории образования в России и развитии этнопедагогики. Это объясняется рядом факторов: была создана светская школа, сделана попытка организовать государственную систему народного образования, впервые были разработаны в теории и применены на практике основы светского обучения и воспитания детей на основе традиционной народной педагогической культуры. Был создан новый гражданский алфавит, на котором теперь печатались книги, открывались светские школы.

В целях совершенствования светского воспитания в 1717 году по указанию Петра I составлен свод правил внешней культуры и поведения дворянина в обществе, названный «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов». Несмотря на то, что это произведение предназначалось для воспитания детей высших сословий, и в нем явно выражено презрение к простому народу, вместе с тем его изучение показало, что оно содержит ряд этнопедагогических обобщений традиционного русского народного воспитания. Много внимания «Зерцало», как и народная педагогика, отводит нравственным качествам, которыми надлежит обладать молодежи. Считалось, что подросток должен быть бодр, трудолюбив, прилежен.

Существующее мнение о необязательности русского человека опровергается с детства внушаемыми правилами: что все, которые что кому обещают, имеют прилежно трудиться, чтоб как возможно без отлагательства оное исполнить, хотя в том и убыток себе понесть, или прежде обещания должно наперед довольно размыслить. В «Зерцале» рассматриваются необходимые в жизни качества, которые следовало воспитывать в подростках: смирение, скромность, тяга к учению и труду, обязательность, чистоплотность, аккуратность, вежливость и др. Можно утверждать, что это произведение написано на основе хорошего знания русского традиционного народного семейного воспитания. Также как и народная педагогика в нем главной обязанностью детей называется почтение к родителям: «Впервых, наипаче всего должны дети отца и матерь в великой чести содержать», «У родителей речей перебивать не надлежит, и ниже прекословить, и других их сверстников в речи не впадать, но ожидать, пока они выговорят» [186] . По данным этнографических исследований, приведенные требования были характерны для всех сословий русской молодежи, а не только дворянской. Почтение к старшим, особенно к родителям, являлось существенным качеством русского менталитета. На родительский зов следовало отзываться тотчас словами: «Что изволите, государь батюшка?» или «Что изволите, государыня матушка?».