|
сквозь барьеры пространства и времени Бывают другого рода видения наяву, видения обрате, действительно от нас отдельных и кажущихся нам те нас существующими, самобытными, хотя на са-тт de.ie они не могут иметь ни существенности, ни ^тобытности... Здесь нечто, еще не бывшее, прини-*c?m задолго до своего бытия существенный образ, ви-тшый многими, и что же этот образ? Он не дух, тебывавший некогда в живом теле и продолжающий т:ить и являться, когда я&1ение материальной жизни же прекратилось. Здесь, напротив, является видимо >'.-аз чего-то не бывшего, а только возможного, ч/по- символическое приемлет характер вещественного — это дух происшествия, а не существа отдельного, цель-чый образ чего-то сборного, никакой личности не име-•умего, это— воздушная картина, соединяющая в од--лх рамах портреты, списанные кем-то с лиц, которых еще нет и которые когда-то будут. Это выделенное курсивом высказывание взято из .-зтьи великого русского поэта В. А. Жуковского "83—1852). Он написал баллады, героями которых = зляются призраки, но статья о них всего одна — • Нечто о привидениях». Василий Андреевич очень лрапснхо.югия 321 интересовался ими и недаром обратил внимание ш то, что с ними связан странный феномен проникно! вения как бы за грань времен. Познакомимся с этии явлением и мы. Привидения и нелады со временем. Если не бьгщ слишком точным, можно сказать, что всякое привидение — это своего рода копия, нечто вроде слепка с оригинала, его, так сказать, двойник или информационно-энергетическая структура разной степени подобия. Сказанное справедливо и для тех случаев, когда оригинал уже или еще не существует. Столь парадоксальное утверждение верно, по-видимому, лишь в отношении непостижимого мира призраков — их бытие, похоже, коренным образом отлично от нашего, поскольку там, с человеческой точки зрения, нередко не соблюдаются незыблемые законы причинности и пространства-времени. И это приводит ко всякого рода нарушениям извечного хода времени. Имеются в виду своего рода нелады со временем — не с часами как устройством для его измерения, а именно с ним самим. Впрочем, нелады — это, возможно, слишком сильно сказано, но ведь дело касается как бы нарушения привычно неизменного течения хода времени: его «стрела», как все мы знаем по личному опыту, всегда напраачена из прошлого в будущее. Так было, есть и иначе, кажется, быть не может. Но вдруг эта закономерность лишь кажущаяся'! ...Над природой и свойствами времени, категориями настоящего, прошедшего, будущего не раз размышляли лучшие умы планеты. Плоды размышлений некоторых из них, скажем Гераклита (540—480 до н. э.) и Платона (427—347 до н. э.), уже давно стали достоянием всего человечества. В то же время столь же глубокие соображения ряда мыслителей того же масштаба либо канули в Лету, либо, запечатленные на бумаге, безутешно пылятся на архивных полках. И лишь благодаря счастливой случайности они — 182 —
|